От сумы да тюрьмы
А еще меня однажды чуть на Лубянку не забрали. Не центральную, а местную карельскую. Дело было... да, в 1976 году. В общем вагоне пассажирского поезда №186 Мурманск-Ленинград я встретил группу школьников с руководителями-студентами. Они ехали из Ковды в константиновскимй матлагерь, в Эстонию. Я перед тем тоже был в Ковде, но потом наши пути разошлись, в частности, последний день перед поездом я ночевал с еще двумя школьниками в камере ИВС ОВД пос. "Княжая губа" гор.Кандалакша - безо всякой вины, напротив, нас определил в камеру по блату мент-еврей, опознавший как "земляка" одного из ребят... Ну ладно, это в другой раз.
Короче, ехали мы ехали, песен попели, в "МПС" и "ЧОП" поиграли, надо скрашивать поездку еще как-то. И тут я вспомнил, что у меня в недрах рюкзака лежит фотокопия сборника Бродского - кажется, Ардисовской книжки "Остановка в пустыне". Эти фотокопии делали так... тьфу, пропасть, тоже в другой раз, сейчас для нас важно, что это была просто картоннная коробка с фотографиями страниц, в формате 10*15 см. Такого обычного открыточного формата. Кто жил в те времена - оценят, какие преимущества для чтения вдвоем, втроем и более дает именно несброшюрованная копия. И вот сидим мы в рядок на скамеечке, странички по мере прочтения двигаются справа налево и накапливаются у крайнего товарища, сидящего у прохода, он их под попу кладет. Читаем, делом заняты.
Я как раз очередую страницу доставал и ничего не заметил - ни шума, ни вскрика, но, готовясь передать страницу - поглядел влево и увидел - двое ребят сидят совершенно ошеломленные, а в проходе стоит кекс - худощавый, в черных отутюженных брюках, белой рубашке форменного кроя и при галстуке черном же, и напряженно разглядывает две странички. Он тихо подошел сзади и несколько секунд назад очень легко и изящно выхватил у двух ближайших к проходу школьников их карточки. Я не в состоянии объяснить, что я решил - я ничего не решил, просто автоматически резко рванулся вперед и вырвал - гораздо грубее - фото у кекса из рук. Тот быстро развернулся "на каблуках", побежал в дальний конец вагона и скрылся в купе проводников. Через пару минут поезд заторомозил у станции Медвежья Гора - бывшей сталицы Беломорлага.
Это сразу сделало невозможным первое рефлекторное движение - покидать карточки по одной в окно на ходу поезда (и слава богу, скажу, забегая вперед - сколько глаз попорчено при мутно-красном свете фонаря, сколько паров гипосульфита вдохнуто ради этих страничек...) Хлопая дверями, в вагон вошли еще двое мужчин в железнодорожной форме и устроили совещание в том же купе проводников, время от времени высовываясь и поглядывая в нашу сторону. Наконец, поезд тронулся, железнодорожные чины ушли из нашего вагона, с ними удалился и кекс в белой рубашке.
... В Кондопоге (гусары, молчать!) мы высунулись в окна, высматривая специфический авторанспорт - чисто. В Петрозаводске я твердо решил сходить, собрал карточки и заранее перешел в другой вагон, в сторону, откуда пришел кекс и противоположную той, куда он удалился. На улице Шотмана за мной захлопнулись двери троллейбуса, прерывая все связи между мной (и книжкой при мне) и группой в поезде. Приключение закончилось. Что это было такое - я не знаю и по сей день.
Так мало нынче в Ленинграде греков,
да и вообще — вне Греции — их мало.
.............
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
Короче, ехали мы ехали, песен попели, в "МПС" и "ЧОП" поиграли, надо скрашивать поездку еще как-то. И тут я вспомнил, что у меня в недрах рюкзака лежит фотокопия сборника Бродского - кажется, Ардисовской книжки "Остановка в пустыне". Эти фотокопии делали так... тьфу, пропасть, тоже в другой раз, сейчас для нас важно, что это была просто картоннная коробка с фотографиями страниц, в формате 10*15 см. Такого обычного открыточного формата. Кто жил в те времена - оценят, какие преимущества для чтения вдвоем, втроем и более дает именно несброшюрованная копия. И вот сидим мы в рядок на скамеечке, странички по мере прочтения двигаются справа налево и накапливаются у крайнего товарища, сидящего у прохода, он их под попу кладет. Читаем, делом заняты.
Я как раз очередую страницу доставал и ничего не заметил - ни шума, ни вскрика, но, готовясь передать страницу - поглядел влево и увидел - двое ребят сидят совершенно ошеломленные, а в проходе стоит кекс - худощавый, в черных отутюженных брюках, белой рубашке форменного кроя и при галстуке черном же, и напряженно разглядывает две странички. Он тихо подошел сзади и несколько секунд назад очень легко и изящно выхватил у двух ближайших к проходу школьников их карточки. Я не в состоянии объяснить, что я решил - я ничего не решил, просто автоматически резко рванулся вперед и вырвал - гораздо грубее - фото у кекса из рук. Тот быстро развернулся "на каблуках", побежал в дальний конец вагона и скрылся в купе проводников. Через пару минут поезд заторомозил у станции Медвежья Гора - бывшей сталицы Беломорлага.
Это сразу сделало невозможным первое рефлекторное движение - покидать карточки по одной в окно на ходу поезда (и слава богу, скажу, забегая вперед - сколько глаз попорчено при мутно-красном свете фонаря, сколько паров гипосульфита вдохнуто ради этих страничек...) Хлопая дверями, в вагон вошли еще двое мужчин в железнодорожной форме и устроили совещание в том же купе проводников, время от времени высовываясь и поглядывая в нашу сторону. Наконец, поезд тронулся, железнодорожные чины ушли из нашего вагона, с ними удалился и кекс в белой рубашке.
... В Кондопоге (гусары, молчать!) мы высунулись в окна, высматривая специфический авторанспорт - чисто. В Петрозаводске я твердо решил сходить, собрал карточки и заранее перешел в другой вагон, в сторону, откуда пришел кекс и противоположную той, куда он удалился. На улице Шотмана за мной захлопнулись двери троллейбуса, прерывая все связи между мной (и книжкой при мне) и группой в поезде. Приключение закончилось. Что это было такое - я не знаю и по сей день.
Так мало нынче в Ленинграде греков,
да и вообще — вне Греции — их мало.
.............
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
no subject
Но хорошо, что его не было... В смысле, что ничем не кончилось.
(no subject)
no subject
no subject
А последние строчки поста навеяли (знать бы чье это? Я бы так в жисть не смогла)
Теперь так мало греков в Ленинграде
Что уж сломали греческую церковь,
Теперь пора сломать и синагогу,
Что бы ни эллина уже, ни иудея.
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
"МПС" вроде как знаю (хорошая игра для объяснения, что такое указатель!)
(no subject)