Entry tags:
Трудности коммуникации
История с обвинением и арестом Д.Стросс-Кана выявила неожиданную проблему, чем-то напомнившую об аресте другого французского еврея:

Казалось бы, очевидно, что, с одной стороны, богатые и успешные тоже совершают преступления, а умные совершают глупые преступления - что вызывает сильнейшие сомнения в априорной невиновности арестованного. С другой стороны, полиция бывает пристрастна, заявители (особенно когда по делу кроме наказания порока светит материальная компенсация в примерно 500 годовых доходов заявителя) неправдивы, ну а наличие у обвиняемого влиятельных и богатых врагов умножает все это на большой коэффициент. Казалось бы, отсюда следует, что люди могут в соответствии со своими вкусами и темпераментами - быть сторонниками той или иной версии? Однако отношения между вчерашними друзьями в ЖЖ больше всего напоминают картинку выше.
На самом деле я сейчас срезал угол: в то время как строссианцы (по крайней мере в моей ленте) никак не спорят персонально с антистроссианцами, многие сторонники версии нью-йоркской полиции крайне возмущены наличием сомневающихся, пишут постинги, в которых предрекают тем позор, посвящают им именные постинги ("посмотрите, до чего дописался имярек"...). Причем речь идет о добрых взаимных френдах, а то и реальных друзьях.
В чем же вторые обвинят первых? Понять это трудно - зачастую обвинение выражается при помощи возмущенного тона, которым пересказывается - совершенно легитимная, см. выше - позиция строссианца. Все должны сами понимать, что сомневаться в обвинении - позорно и гнусно, тут не нужны никакие разъяснения. Что характерно, многие и понимают.
Вообще говоря, выдвигать такие обвинения очень удобно: "я надеюсь, вы догадываетесь, почему мы вас вызвали?" Но я позволю себе разрушить эту идиллию и вербализовать обвинение, которое стоит за этими возмущенными и ехидными цитатами. Вот оно:
Аморально сомневаться в случае обвинения в изнасиловании, так как это означает стигматизацию жертвы и солидарность со злейшими сексистскими предрассудками. Помимо личных убеждений массы людей, этот догмат в открытую написан на знамени сообщества
feministki.
Следование букве догмата приводит у многих членов упомянутого сообщества к сшибке, когда обвинения в изнасиловании носят явно расистский (и мифологический) характер, как было на Юге США в 1930-1960-е гг. (можно уверенно сказать, что тогда почти все осужденные или убитые без суда за изнасилование негры были невиновны), или в недавней истории (всколыхнувшей сердца членов
feministki) некоей дамы из Южного Бутово, в полной темноте легко определившей национальность (азербайджанскую) молча покушавшегося на ее честь негодяя. К счастью для них, в этой истории с расой и классовой принадлежностью фигурантов все ОК.
Я надеюсь, читатели понимают, на этот раз по моему тону, как я отношусь к этой "теории" - как к любому тоталитаризму, любому принесению в жертву схеме жизней конкретных людей.
Но я не могу согласиться и с позицией моих друзей
mbla и
bgmt, которые, напротив, считают, что чрезмерное доверие заявительницам в случае "квартирных" изнасилований (т.е. таких, в которых интерпретация объективной картины события решающе зависит от показаний двух людей - заявителя и обвиняемого) должно быть пересмотрено, что общий принцип презумпции невиновности практически во всех таких случаях требует отказать заявительницам.
"Не могу согласиться" - не означает "не согласен". Это означает, что я вижу тут проблему, обсуждение которой должно начинаться с констатации печального факта: при одном подходе к "квартирным" изнасилованиям мы гарантированно оставляем это преступление безнаказанным в огромном большинстве случаев, при другом - получаем массу неправильно осужденных людей. Ну а при компромиссном подходе - имеем и ту, и другую проблему.
Все это чрезвычайно усугубляется чудовищной тенденцией законодательства считать это преступление тяжким или даже особо тяжким (вот тут, ИМХО, не может быть компромисса: любой человек, независимо от позиции по вопросу о презумпциях доверия или недоверия заявительнице, должен выступать против вынесения за это преступление наказаний к длительному лишению свободы).
Но самое страшное, что мы сейчас делаем - это разрушаем тонкую ткань доверия и взаимоуважения. Вот за это нам нет прощения.

Казалось бы, очевидно, что, с одной стороны, богатые и успешные тоже совершают преступления, а умные совершают глупые преступления - что вызывает сильнейшие сомнения в априорной невиновности арестованного. С другой стороны, полиция бывает пристрастна, заявители (особенно когда по делу кроме наказания порока светит материальная компенсация в примерно 500 годовых доходов заявителя) неправдивы, ну а наличие у обвиняемого влиятельных и богатых врагов умножает все это на большой коэффициент. Казалось бы, отсюда следует, что люди могут в соответствии со своими вкусами и темпераментами - быть сторонниками той или иной версии? Однако отношения между вчерашними друзьями в ЖЖ больше всего напоминают картинку выше.
На самом деле я сейчас срезал угол: в то время как строссианцы (по крайней мере в моей ленте) никак не спорят персонально с антистроссианцами, многие сторонники версии нью-йоркской полиции крайне возмущены наличием сомневающихся, пишут постинги, в которых предрекают тем позор, посвящают им именные постинги ("посмотрите, до чего дописался имярек"...). Причем речь идет о добрых взаимных френдах, а то и реальных друзьях.
В чем же вторые обвинят первых? Понять это трудно - зачастую обвинение выражается при помощи возмущенного тона, которым пересказывается - совершенно легитимная, см. выше - позиция строссианца. Все должны сами понимать, что сомневаться в обвинении - позорно и гнусно, тут не нужны никакие разъяснения. Что характерно, многие и понимают.
Вообще говоря, выдвигать такие обвинения очень удобно: "я надеюсь, вы догадываетесь, почему мы вас вызвали?" Но я позволю себе разрушить эту идиллию и вербализовать обвинение, которое стоит за этими возмущенными и ехидными цитатами. Вот оно:
Аморально сомневаться в случае обвинения в изнасиловании, так как это означает стигматизацию жертвы и солидарность со злейшими сексистскими предрассудками. Помимо личных убеждений массы людей, этот догмат в открытую написан на знамени сообщества
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-community.gif)
Следование букве догмата приводит у многих членов упомянутого сообщества к сшибке, когда обвинения в изнасиловании носят явно расистский (и мифологический) характер, как было на Юге США в 1930-1960-е гг. (можно уверенно сказать, что тогда почти все осужденные или убитые без суда за изнасилование негры были невиновны), или в недавней истории (всколыхнувшей сердца членов
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-community.gif)
Я надеюсь, читатели понимают, на этот раз по моему тону, как я отношусь к этой "теории" - как к любому тоталитаризму, любому принесению в жертву схеме жизней конкретных людей.
Но я не могу согласиться и с позицией моих друзей
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
"Не могу согласиться" - не означает "не согласен". Это означает, что я вижу тут проблему, обсуждение которой должно начинаться с констатации печального факта: при одном подходе к "квартирным" изнасилованиям мы гарантированно оставляем это преступление безнаказанным в огромном большинстве случаев, при другом - получаем массу неправильно осужденных людей. Ну а при компромиссном подходе - имеем и ту, и другую проблему.
Все это чрезвычайно усугубляется чудовищной тенденцией законодательства считать это преступление тяжким или даже особо тяжким (вот тут, ИМХО, не может быть компромисса: любой человек, независимо от позиции по вопросу о презумпциях доверия или недоверия заявительнице, должен выступать против вынесения за это преступление наказаний к длительному лишению свободы).
Но самое страшное, что мы сейчас делаем - это разрушаем тонкую ткань доверия и взаимоуважения. Вот за это нам нет прощения.
Re: cont'd II
О!
А что, в описанной ситуации это не (почти) синонимы? Продолжение разговора после первого же "нет" в ситуации "чужой дом, физически я блокирована, никто мне не поможет" - не означает такого уровня пренебрежения законами гостеприимства, который автоматически заставляет женщину вычислять "как мне выйти из этой ситуации... в идеале, конечно, с сохраненной честью, но в основном думаю, как сохранить жизнь и здоровье?"
Re: cont'd II
Вы представляете себе - по крайней мере, в субъективном восприятии женщины, хотя оно вполне может и совпадать с объективным - ситуацию реальной агрессии. Она не доверяет этому мужчине. Не вполне понятно, почему она согласилась у него переночевать; должно быть, по идиотизму, потому что если не доверяешь, так нафиг соглашаться? Она вполне допускает, что может случиться ущерб для жизни и здоровья. Она мыслит в категориях "чужой" дом, "блокирована", "никто не поможет".
Естественно, такое бывает, и даже, наверно, нередко.
Мне, правда, непонятно, почему в таком случае слушающийся соглашается со словом "уломал", которое в моём языке означает - ну скажем, я его уломал дать у нас семинар: вряд ли речь идёт о жизни и здоровье.
Я представляю себе (в соответствии с моим пониманием слова "уломал", см. о семинаре) ситуацию, когда дом - заведомо дружеский, физическое насилие непредставимо, вычисляет женщина в самом худшем случае (вполне бывает) - что лучше, не согласиться и сильно обидеть, или согласиться без особого желания или при наличии какого-нибудь вовсе не физического опасения (скажем, отношения с третьими людьми, прочие сложности, возможное пропадание простоты в отношениях с этим человеком), Это тоже очень частая ситуация, и единственно мне интересная - не нравится мне попадание в первую ситуацию. Из неё выходит кто когда как, но уж никак тут не может идти речь об изнасиловании.
Re: cont'd II
По мне, этот рассказ ("я ее уломал") автоматически переводит ситуацию в категорию патологической. И дальше я уже рассуждаю в терминах патологии, а не нормы.
Re: cont'd II
Мне кажется, что тут нашла неправильная коса на неправильный камень. У меня было в жизни два случая (нет, вовсе не таких!), когда в одном я сказал "сволочь", а в другом "дура". (Разным людям). Я эти слова говорил вообще-то часто, их можно говорить с разной интонацией и вполне бывает что можно говорить друг другу; так в моём языке, и так это оказывалось в языке всех собеседников, кроме. Последовала в обоих случаях не ссора, но глубокая обида, которая плохо преодолевалась сообщением о том, что я вовсе не имел в виду того, что соответствует этому слову, оказывается, в языке собеседника. В обоих случаях всё разрулилось, но дело было не в действии, не в эмоции, а в трактовке слова, с отказом понять, что она бывает разная.
(Безо всяких ссор я много раз обнаруживал ещё, что слово "стерва" имеет только отрицательную коннотацию для одних, и широкий спектр вплоть до восхищения у других).