Ну как, сынку, помог тебе 13-процентный налог?
Вся моя лента пестрит (и заслуженно) ссылками на статью Эллы Панеях "А во теперь началось страшное".
Парадоксально - Элла хороший социолог, собственно, единственный нормальный социолог "справа от стены", а вышел важный человеческий документ, неумело маскирующийся под социологическое исследование. Буквально все попытки научного обоснования в тексте притянуты за уши (например, "закон об абортах" на самом деле никак и ничем не угрожает среднему классу и заточен против женщин того - бесправного - социального слоя, который, по справедливому мнению Эллы, уже давно подлежит аресту, избиению и заключению в лагерь по факту наличия на улице).
Есть слой людей, которые долго уговаривали себя, страну (тех, кто готов был их слушать) и экспертное сообщество на Западе, что чудовищный деспотизм в России - не такой уж деспотизм, потому что... потому. Связно объяснить невозможно, почитайте Эллу - там это изложено необычно для нее путано, и недаром - сам темный предмет не терпит ясной речи.
А потом до них дошло - и стало страшно. Лучше поздно, чем никогда. Но - боюсь, что слишком поздно.
Парадоксально - Элла хороший социолог, собственно, единственный нормальный социолог "справа от стены", а вышел важный человеческий документ, неумело маскирующийся под социологическое исследование. Буквально все попытки научного обоснования в тексте притянуты за уши (например, "закон об абортах" на самом деле никак и ничем не угрожает среднему классу и заточен против женщин того - бесправного - социального слоя, который, по справедливому мнению Эллы, уже давно подлежит аресту, избиению и заключению в лагерь по факту наличия на улице).
Есть слой людей, которые долго уговаривали себя, страну (тех, кто готов был их слушать) и экспертное сообщество на Западе, что чудовищный деспотизм в России - не такой уж деспотизм, потому что... потому. Связно объяснить невозможно, почитайте Эллу - там это изложено необычно для нее путано, и недаром - сам темный предмет не терпит ясной речи.
А потом до них дошло - и стало страшно. Лучше поздно, чем никогда. Но - боюсь, что слишком поздно.
no subject
no subject
Ой. Я не хотел, правда.
no subject
no subject
Хуже становилось постепенно, но мне кажется, что к концу 2003 года всем, кто хотел разбираться, стало ясно, что это реакция, а не модернизация, и что серые пришли надолго.