![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Либерал и предатель. Кто и как меня убедил?
За эту выборную кампанию я не узнал об Алексее Навальном ничего нового (хотя детали личного образа сыграли некоторую негативную роль). Что же повлияло на меня так, что я изменил свое решение на эти выборы с "буду голосовать, скорее всего, за Навального, ну может за Митрохина или против всех" на "против всех, но уж точно против Навального"?
Сработало новое знание не о Навальном, а о его сторонниках с "нашей" (т.е. демократической и либеральной) стороны. Как известно, лагерь Навального состоит из двух больших отрядов - либерального и националистического(*) (плюс безыдейное болото, которое обрабатывается чистым популизмом). Разумеется, наличие двух таких разных групп актива и отрядов сторонников влечет необходимость компромиссов и приспособления позиций.
---------------------
(*) Отмечу, что слово "национализм" является крайне неудачным обозначением этого явления на русской - как и на любой другой имперской - почве; слова "расизм, шовинизм, ксенофобия" (в разных дозах и сочетаниях) подходят куда больше.
Необходимость приспосабливать свои убеждения, включающие тезис о высоком и равном достоинстве и праве каждого человека независимо от расы, этничности, места рождения, представление о безусловном доминировании прав человека над т.н. "правами нации" или правами государства (а я утверждаю, что невозможно быть либеральным демократом, не разделяя полностью этих положений) к воззрениям союзников или попутчиков - "националистов" представляет собой тяжелую задачу. Как же она должна решаться и как решается в реальности?
Ситуация, когда приходится идти на компромисс с собственным этическим идеалом - нередка; не будем рассматривать ни ситуацию принуждения, ни предательство (когда выясняется, что идеал был идеалом только на словах, а на деле вовсе не управляет поведением человека). Рассмотрим именно тактический компромисс - человек решает, что отступив СЕЙЧАС от своих идеалов, он путем, скажем, нужного союза создаст положение, в котором сможет добиться в дальнейшем идеала лучше и скорее. В данном случае - мы жертвуем идеалом "уважение и равноправие независимо от этноса", зато приобретаем помощь "националистов" в изгнании диктатуры, создаем компромиссную политическую систему, в которой запускается процесс демократической преемственности власти, который, дескать, неизбежно приводит к обществу, уважающему права человека, равноправие и прочий феминизм.
Мне кажется очевидным, что ценность, которую мы хотим получить в обмен на этот компромисс - далеко не абсолютна, даже если считать либеральную демократию абсолютом. Дело в том, что это не сама демократия, а шанс на нее, и на вероятность этого шанса и надо уменьшать ценность на той чашке весов. На этой же чашке лежит плата, которую мы вносим сейчас - политическая, культурная и моральная легитимация неравноправия, ксенофобии, доминирования "коллективных ценностей" (притом зачастую мифологических коллективов) над правами человека и над личностью вообще. Доминирование воли коллектива над свободой.
Это подводит нас к процедуре "взвешивания": предполагается, что каждый человек из "нашего" лагеря, а особенно хоть сколько-то "медийный" (хотя бы ведущий блог, затрагивающий общественные темы), расскажет, как и почему он принял то или иное решение об этом нравственном компромиссе. Решение рациональное, или эмоциональное, или религиозное - какое угодно. Просто обойти этот вопрос невозможно, это будет именно предательством (если в результате он решает отступить от нравственного императива). Хотелось бы (помните выше - как она ДОЛЖНА решаться) примерно такого: мне было тяжело отступить от наших ценностей, но я, ограничив это отступление ТЕМ-ТО И ТЕМ-ТО, ожидаю от компромисса ТАКОГО результата, я считаю, что второе окупает первое, все кто со мной согласен - делай как я! Не согласен - поправь "веса и расценки", буду благодарен.
Вдобавок, от людей близких, отношения с которыми предполагают не только обмен информацией, но и чувствами - ожидаешь чего-то вроде "мне было тяжко причинить боль непричастным к нашему противостоянию с режимом людям, я у них в долгу и собираюсь этот долг вернуть".
А как было в реальности? Как агитировали за "исторический компромисс" крупные медийные либералы, условные Шендеровичи, и легион сторонников-либералов в ЖЖ, Фейсбуке и т.д.? Господствовали, частично выходя из моды и сменяя друг друга, следующие риторические модели:
1. Отрицание самой проблемы цены компромисса. В то время как образовался исторический шанс на свержение тирании, некоторые интеллигенты по совершенно непонятной причине, насколько можно понять, эстетического отвержения слов "русский национализм" - не хотят присоединиться к народному порыву.
2. Настойчивое и упорное завышение цены "той чашки" до практического абсолюта. "Победа Навального" подавалась как панацея от "совершенно катастрофического" положения. При этом вопрос цены отводился просто: ТАКАЯ великая победа и избавление от ТАКОЙ беды цены по определению не имеет.
Удобство этой модели в том, что дискуссия и о степени ужасности положения страны, и о прекрасности победы, и о ее вероятности делает возражающего автоматически союзником (а то и наймитом) Собянина.
3. Формальное признание цены компромисса, сопровождающееся высмеиванием тех, кто такую, в сущности ничтожную, цену по фанаберии или жмотству не готов платить. При этом из всего комплекса проблем, связанных с т.н. "национализмом", выбирается наиболее ничтожная (с точки зрения автора ничтожная, в реальности как раз иногда довольно серьезная). Эталонный пример - текст Шендеровича о "запрете лезгинки" и тех, кто по такому пустому поводу не желает идти на компромисс. Кстати, трудолюбивый агитатор за Навального, столичный блоггер (я имею в виду столицу Норвегии Осло, а вы что подумали) остроумно, с аллюцией на Достоевского, охарактеризовал обличенных Шендеровичем интеллигентов "те, кто никак не может простить лезгинку ребенка".
Сюда же примыкает опус бывшего функционера ФЭПа Александра Морозова, призывавшего "левых и феминисток", если у них "национализм" вызывает такое раздражение, "зажать нос и закрыть глаза" и голосовать так. То есть, наличие проблемы признается и она даже называется по имени, только от вопроса, как ОН САМ вычислил приемлемость цены ДЛЯ СЕБЯ - заматывается.
4. Наконец, открытая полемика о цене компромисса, о "нашей чашке весов" - путем психологической атаки на те ценности, отступление от которых мы хотим окупить (или отказаться окупать). При этом я ограничусь только такой атакой, в которой атакуются не сами либеральные ценности (так как такой штурмовик - сам не либерал, и это выводит нас за пределы темы), а их относимость к данному случаю. Это - самый злокачественный вариант, и он применяется только к тем, кого не удается взять более мягкими предыдущими средствами.
Сюда относятся, конечно, и рассуждения о том, что в цивилизованных, по-настоящему либеральных странах строят депортационные лагеря краше Голянова в сто раз, и про расовый профайлинг в по-настоящему правовых полициях, и о "дурном наследии СССР" в виде национальных автономий и безвизовых границ СНГ, и то, что "в первую очередь надо защищать свободу цивилизованных людей не стать жертвами преступлений", и многое другое. Короче говоря, как было написано на одном питерском политическом плакате, ВРАТЬ И НЕ БОЯТЬСЯ.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Месяц (с 19 июля до конца августа) чтения этого и разговоров с этими людьми убедили меня, что из морального уравнения выпал важнейший фактор: что мы, либеральная и демократическая интеллигенция, делаем с собой, чтобы смочь поддержать Алексея Навального? Ответ прост и страшен: почти никто (за месяц я, честно, не увидел НИ ОДНОГО ПРИМЕРА) не заключает того самого желанного и болезненного компромисса с позиций либерализма; все - все, кого я наблюдал - полностью и безоговорочно капитулируют, предают себя, свои убеждения и свою совесть. И голос, поданный за Навального (без его вины, он тут ни при чем, мы сами) есть голос одобрения этой капитуляции, сдачи и морального самоубийства лучших людей России.
Одобрения этого князь мира сего от меня не дождется.
[Всех, кто хоть частично разделяет эти позиции, это беспокойство - пусть даже и не выводы - я прошу, я настаиваю на репосте или ссылке]
Сработало новое знание не о Навальном, а о его сторонниках с "нашей" (т.е. демократической и либеральной) стороны. Как известно, лагерь Навального состоит из двух больших отрядов - либерального и националистического(*) (плюс безыдейное болото, которое обрабатывается чистым популизмом). Разумеется, наличие двух таких разных групп актива и отрядов сторонников влечет необходимость компромиссов и приспособления позиций.
---------------------
(*) Отмечу, что слово "национализм" является крайне неудачным обозначением этого явления на русской - как и на любой другой имперской - почве; слова "расизм, шовинизм, ксенофобия" (в разных дозах и сочетаниях) подходят куда больше.
Необходимость приспосабливать свои убеждения, включающие тезис о высоком и равном достоинстве и праве каждого человека независимо от расы, этничности, места рождения, представление о безусловном доминировании прав человека над т.н. "правами нации" или правами государства (а я утверждаю, что невозможно быть либеральным демократом, не разделяя полностью этих положений) к воззрениям союзников или попутчиков - "националистов" представляет собой тяжелую задачу. Как же она должна решаться и как решается в реальности?
Ситуация, когда приходится идти на компромисс с собственным этическим идеалом - нередка; не будем рассматривать ни ситуацию принуждения, ни предательство (когда выясняется, что идеал был идеалом только на словах, а на деле вовсе не управляет поведением человека). Рассмотрим именно тактический компромисс - человек решает, что отступив СЕЙЧАС от своих идеалов, он путем, скажем, нужного союза создаст положение, в котором сможет добиться в дальнейшем идеала лучше и скорее. В данном случае - мы жертвуем идеалом "уважение и равноправие независимо от этноса", зато приобретаем помощь "националистов" в изгнании диктатуры, создаем компромиссную политическую систему, в которой запускается процесс демократической преемственности власти, который, дескать, неизбежно приводит к обществу, уважающему права человека, равноправие и прочий феминизм.
Мне кажется очевидным, что ценность, которую мы хотим получить в обмен на этот компромисс - далеко не абсолютна, даже если считать либеральную демократию абсолютом. Дело в том, что это не сама демократия, а шанс на нее, и на вероятность этого шанса и надо уменьшать ценность на той чашке весов. На этой же чашке лежит плата, которую мы вносим сейчас - политическая, культурная и моральная легитимация неравноправия, ксенофобии, доминирования "коллективных ценностей" (притом зачастую мифологических коллективов) над правами человека и над личностью вообще. Доминирование воли коллектива над свободой.
Это подводит нас к процедуре "взвешивания": предполагается, что каждый человек из "нашего" лагеря, а особенно хоть сколько-то "медийный" (хотя бы ведущий блог, затрагивающий общественные темы), расскажет, как и почему он принял то или иное решение об этом нравственном компромиссе. Решение рациональное, или эмоциональное, или религиозное - какое угодно. Просто обойти этот вопрос невозможно, это будет именно предательством (если в результате он решает отступить от нравственного императива). Хотелось бы (помните выше - как она ДОЛЖНА решаться) примерно такого: мне было тяжело отступить от наших ценностей, но я, ограничив это отступление ТЕМ-ТО И ТЕМ-ТО, ожидаю от компромисса ТАКОГО результата, я считаю, что второе окупает первое, все кто со мной согласен - делай как я! Не согласен - поправь "веса и расценки", буду благодарен.
Вдобавок, от людей близких, отношения с которыми предполагают не только обмен информацией, но и чувствами - ожидаешь чего-то вроде "мне было тяжко причинить боль непричастным к нашему противостоянию с режимом людям, я у них в долгу и собираюсь этот долг вернуть".
А как было в реальности? Как агитировали за "исторический компромисс" крупные медийные либералы, условные Шендеровичи, и легион сторонников-либералов в ЖЖ, Фейсбуке и т.д.? Господствовали, частично выходя из моды и сменяя друг друга, следующие риторические модели:
1. Отрицание самой проблемы цены компромисса. В то время как образовался исторический шанс на свержение тирании, некоторые интеллигенты по совершенно непонятной причине, насколько можно понять, эстетического отвержения слов "русский национализм" - не хотят присоединиться к народному порыву.
2. Настойчивое и упорное завышение цены "той чашки" до практического абсолюта. "Победа Навального" подавалась как панацея от "совершенно катастрофического" положения. При этом вопрос цены отводился просто: ТАКАЯ великая победа и избавление от ТАКОЙ беды цены по определению не имеет.
Удобство этой модели в том, что дискуссия и о степени ужасности положения страны, и о прекрасности победы, и о ее вероятности делает возражающего автоматически союзником (а то и наймитом) Собянина.
3. Формальное признание цены компромисса, сопровождающееся высмеиванием тех, кто такую, в сущности ничтожную, цену по фанаберии или жмотству не готов платить. При этом из всего комплекса проблем, связанных с т.н. "национализмом", выбирается наиболее ничтожная (с точки зрения автора ничтожная, в реальности как раз иногда довольно серьезная). Эталонный пример - текст Шендеровича о "запрете лезгинки" и тех, кто по такому пустому поводу не желает идти на компромисс. Кстати, трудолюбивый агитатор за Навального, столичный блоггер (я имею в виду столицу Норвегии Осло, а вы что подумали) остроумно, с аллюцией на Достоевского, охарактеризовал обличенных Шендеровичем интеллигентов "те, кто никак не может простить лезгинку ребенка".
Сюда же примыкает опус бывшего функционера ФЭПа Александра Морозова, призывавшего "левых и феминисток", если у них "национализм" вызывает такое раздражение, "зажать нос и закрыть глаза" и голосовать так. То есть, наличие проблемы признается и она даже называется по имени, только от вопроса, как ОН САМ вычислил приемлемость цены ДЛЯ СЕБЯ - заматывается.
4. Наконец, открытая полемика о цене компромисса, о "нашей чашке весов" - путем психологической атаки на те ценности, отступление от которых мы хотим окупить (или отказаться окупать). При этом я ограничусь только такой атакой, в которой атакуются не сами либеральные ценности (так как такой штурмовик - сам не либерал, и это выводит нас за пределы темы), а их относимость к данному случаю. Это - самый злокачественный вариант, и он применяется только к тем, кого не удается взять более мягкими предыдущими средствами.
Сюда относятся, конечно, и рассуждения о том, что в цивилизованных, по-настоящему либеральных странах строят депортационные лагеря краше Голянова в сто раз, и про расовый профайлинг в по-настоящему правовых полициях, и о "дурном наследии СССР" в виде национальных автономий и безвизовых границ СНГ, и то, что "в первую очередь надо защищать свободу цивилизованных людей не стать жертвами преступлений", и многое другое. Короче говоря, как было написано на одном питерском политическом плакате, ВРАТЬ И НЕ БОЯТЬСЯ.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Месяц (с 19 июля до конца августа) чтения этого и разговоров с этими людьми убедили меня, что из морального уравнения выпал важнейший фактор: что мы, либеральная и демократическая интеллигенция, делаем с собой, чтобы смочь поддержать Алексея Навального? Ответ прост и страшен: почти никто (за месяц я, честно, не увидел НИ ОДНОГО ПРИМЕРА) не заключает того самого желанного и болезненного компромисса с позиций либерализма; все - все, кого я наблюдал - полностью и безоговорочно капитулируют, предают себя, свои убеждения и свою совесть. И голос, поданный за Навального (без его вины, он тут ни при чем, мы сами) есть голос одобрения этой капитуляции, сдачи и морального самоубийства лучших людей России.
Одобрения этого князь мира сего от меня не дождется.
[Всех, кто хоть частично разделяет эти позиции, это беспокойство - пусть даже и не выводы - я прошу, я настаиваю на репосте или ссылке]
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Page 4 of 12