Ведь не секрет, что желающие воссоединения, желают этого исключительно по экономическим причинам
Если бы дело обстояло именно так, то мы бы не видели никакой корреляции между желанием присоединиться к России и наличием русского, украинского или крымско-татарского самосознания.
Скорее, ситуация ровно противоположная. В декабре 1991 года на референдуме о независимости Украины в Крыму за независимость проголосовало что-то около 54 процентов (между прочим, на один процент меньше, чем требовалось для успеха референдума о независимости Черногории), что было, помнится, самым низким результатом по всем областям УССР. В то время крупнейшие города России находились на грани продовольственного кризиса, а представление об Украине как всесоюзном доноре было общепринятым (по крайней мере, на самой Украине). Вот это и может быть более или менее реальной оценкой "экономического фактора" - колебнутие (как говорил Ленин) в масштабах пять-десять-пятнадцать процентов.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
timeasmymeasure
no subject
Если бы дело обстояло именно так, то мы бы не видели никакой корреляции между желанием присоединиться к России и наличием русского, украинского или крымско-татарского самосознания.
Скорее, ситуация ровно противоположная. В декабре 1991 года на референдуме о независимости Украины в Крыму за независимость проголосовало что-то около 54 процентов (между прочим, на один процент меньше, чем требовалось для успеха референдума о независимости Черногории), что было, помнится, самым низким результатом по всем областям УССР. В то время крупнейшие города России находились на грани продовольственного кризиса, а представление об Украине как всесоюзном доноре было общепринятым (по крайней мере, на самой Украине). Вот это и может быть более или менее реальной оценкой "экономического фактора" - колебнутие (как говорил Ленин) в масштабах пять-десять-пятнадцать процентов.