![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
А не замахнуться ли нам на Эдварда нашего свет-Сноудена
(Я настоятельно прошу не участвовать в дискуссии - может быть, только с точки зрения фактических поправок, но не концептуально тех, кто считал и считает ЭС предателем и русским шпионом. Этот пост - для тех, кто изначально одобряет поступок С, а его побег именно в Россию считает случайностью).
Давайте представим себе, что году так в 1938/39, зимой, когда французские газеты публикуют передовицы "Ни один француз не должен умирать за Данциг", в Уайтхолле успокоительно повторяют "мир для нашего поколения", а потом истерически срывают трубку и запрашивают график роста выпуска истребителей, потому что знают, что "нашему поколению" осталось жить максимум год (если безумец не повернет сначала на Восток, на что надежды мало, Шлиффен написал "сперва Франция, потом Россия", так наверняка будет и на этот раз)...
В США объявляется молодой энтузиаст прав человека и настоящей демократии, когда-то именно поэтому очарованный Рузвельтом, поступивший в Секретную службу и ужаснувшийся... с собой он везет тяжелую бобину с микропленками, десятки и сотни тысяч кадров. Для своей задачи он выбирает тихую Данию, не вовлеченную, насколько он знает, в основные мировые конфликты. Он созывает пресс-конференцию и рассказывает о содержимом своих пленок, распечатанные выдержки из них раздавая журналистам. Это - грустная для любого честного американца история того, как Вашингтон уже больше года встал на путь масштабных нарушений приватности. Без всякого ордера установлены сотни жучков в реформатских и лютеранских церквях, перехватывается (опять же без ордера) корреспонденция Песенного Бунда в Нью-Йоркской районе Йонкерс, во множество общественных организаций внедрены провокаторы ФБР.
Вторая папка распечаток свидетельствует, что разведывательный отдел Госдепа организовал подслушивание телефонов наиболее дружественных США, ни о чем не подозревающих президентов Бразилии и Аргентины. Особенно подробно записываются их беседы с германскими послами, но и все повседневные разговоры тоже.
Продолжение пресс-конференции анонсировано на завтра, в том же отеле. Среди ночи нашего героя, однако, будит телефонный звонок: голос, представившийся Доброжелателем, сообщает, что в час ночи к министру иностранных дел прибыл американский посол; что король разбужен звонком от Президента США, что сейчас (в три часа) одно за другим загораются окна в особнячке МИДа. Однако, дежурный по Министерству общей полиции отказался будить министра или какого-либо из его замов, и действий оттуда следует ждать не раньше (но и не позже) 8 часов. Ах да, добавляет Доброжелатель, шведская полиция (она работает круглосуточно) получила (пока шла пресс-конференция) заявление потерпевшей и успела получить от судьи ордер на арест за изнасилование, противоестественные отношения и богохульство, так что соваться через пролив - не стоит. Герой хватает ленту и бросается в аэропорт.
До 8 утра отлетает только один самолет - Копенгаген-Берлин-Кенигсберг. За такси пристраивается длинная вереница машин, в порту виден флажок на лимузине американского посла, переговоры между пограничниками и МИДовцами идут на повышенных тонах, но в конце-концов самолет вылетает. В Берлине, пока самолет заправляют, герой дает короткую пресс-конференцию в зале ожидания - об универсальности прав человека, о том, что на ленте №78 он увидел доклад американского торгового атташе из Берлина, из которого следует, что немецкие евреи сталкиваются с пристрастным отношением германских судов к их искам, и если это не ложь известных своей подл... некомпетентностью (героя передергивает при воспоминании о Копенгагене) американских дипломатов - это нетерпимо, с этим должно быть покончено.
Город Прусских королей, пересадка на Ригу. Короткий полет, аэродром. Еще никого не выпускают, в салон входит чиновник в сопровождении жандарма: сэр, ваш американский паспорт аннулирован, более того, нами получена нота, что американский гражданин с таким именем вообще неизвестен Госдепу. Наша маленькая Республика не может себе позволить... извините, сэр... ввиду того, что вы являетесь неизвестным иностранцем без документов, вы подлежите высылке из Латвии, немедленно. "Я требую разрешения мне проследовать прочь, не пересекая таможенную границу Латвии - в Эстонию, Финляндию, в Россию, наконец!" Сэр, если вы покинете самолет, вы будет арестованы и отправлены в тюрьму для бродяг. Вы должны оставаться в салоне, пока самолет заправляют. Разрешение капитана воздушного судна получено. Следуйте в Кенигсберг.
И много, много позже. Позади бомбардировочный блиц Лондона и несостоявшийся "Морской Лев". Впереди - медленное угасание удушаемой Британии. На брифинге в Великогерманском МИДе человек с серым лицом отрешенным голосом почти без интонаций говорит: я знал о планах атаки эсминцем "Ниблок" немецкой подводной лодки, этот проект моряки докладывали президенту еще в 1938 году. Атаковать немецкий военный корабль, заставить его открыть ответный огонь и представить это как подлую атаку германцами нейтрального корабля. Да, а офицер, предложивший программу выслеживания немецких кораблей и передачи докладов в Вашингтон об обнаруженных без шифрования и на общеизвестной волне (чтобы англичане могли использовать эти данные) - получил еще тогда чин контр-адмирала. Обо всем этом - на моей пленке №194...
И наконец, поздний вечер зимнего дня. Рваные тучи иногда проливаются дождем со снегом. Наверху бомбардиры Королевских ВВС проклинают странное, ведущее к потерям задание - всю ночь снова и снова заходить на разные объекты по всем Большому Берлину, ни на минуту не давая объявить отбой воздушной тревоги. Урчат моторами Ланкастеры и Москито, бабахают зенитки Геринга. Сирена звучит и в тихом, сонном пригороде Панков. Жилец маленькой виллы дисциплинированно и отрешенно выключает электроприборы и спускается в подвал, дооборудованный железной дверью. Он закрывает дверь и зажигает свет - и слышит голос: "Дотяните ручку запора сильнее, нам ни к чему лишние посетители," - и видит пистолет с глушителем. Он знает, что ему так и так не дожить до утра, и быстрее и безболезненнее было бы броситься с голыми руками на посетителя или попытаться открыть дверь - но послушно садится на стул и ждет, когда его привяжут... За час до рассвета гость уходит, унося блокнот с записями - имена, телефоны, клички собак, прозвища детей всех сотрудников РСХА, работающих с пленками.
Опытные следователи гестапо доложат Мюллеру, что характер следов насилия на трупе однозначно свидетельствует о работе британского агента, известного под кодом "006".
Давайте представим себе, что году так в 1938/39, зимой, когда французские газеты публикуют передовицы "Ни один француз не должен умирать за Данциг", в Уайтхолле успокоительно повторяют "мир для нашего поколения", а потом истерически срывают трубку и запрашивают график роста выпуска истребителей, потому что знают, что "нашему поколению" осталось жить максимум год (если безумец не повернет сначала на Восток, на что надежды мало, Шлиффен написал "сперва Франция, потом Россия", так наверняка будет и на этот раз)...
В США объявляется молодой энтузиаст прав человека и настоящей демократии, когда-то именно поэтому очарованный Рузвельтом, поступивший в Секретную службу и ужаснувшийся... с собой он везет тяжелую бобину с микропленками, десятки и сотни тысяч кадров. Для своей задачи он выбирает тихую Данию, не вовлеченную, насколько он знает, в основные мировые конфликты. Он созывает пресс-конференцию и рассказывает о содержимом своих пленок, распечатанные выдержки из них раздавая журналистам. Это - грустная для любого честного американца история того, как Вашингтон уже больше года встал на путь масштабных нарушений приватности. Без всякого ордера установлены сотни жучков в реформатских и лютеранских церквях, перехватывается (опять же без ордера) корреспонденция Песенного Бунда в Нью-Йоркской районе Йонкерс, во множество общественных организаций внедрены провокаторы ФБР.
Вторая папка распечаток свидетельствует, что разведывательный отдел Госдепа организовал подслушивание телефонов наиболее дружественных США, ни о чем не подозревающих президентов Бразилии и Аргентины. Особенно подробно записываются их беседы с германскими послами, но и все повседневные разговоры тоже.
Продолжение пресс-конференции анонсировано на завтра, в том же отеле. Среди ночи нашего героя, однако, будит телефонный звонок: голос, представившийся Доброжелателем, сообщает, что в час ночи к министру иностранных дел прибыл американский посол; что король разбужен звонком от Президента США, что сейчас (в три часа) одно за другим загораются окна в особнячке МИДа. Однако, дежурный по Министерству общей полиции отказался будить министра или какого-либо из его замов, и действий оттуда следует ждать не раньше (но и не позже) 8 часов. Ах да, добавляет Доброжелатель, шведская полиция (она работает круглосуточно) получила (пока шла пресс-конференция) заявление потерпевшей и успела получить от судьи ордер на арест за изнасилование, противоестественные отношения и богохульство, так что соваться через пролив - не стоит. Герой хватает ленту и бросается в аэропорт.
До 8 утра отлетает только один самолет - Копенгаген-Берлин-Кенигсберг. За такси пристраивается длинная вереница машин, в порту виден флажок на лимузине американского посла, переговоры между пограничниками и МИДовцами идут на повышенных тонах, но в конце-концов самолет вылетает. В Берлине, пока самолет заправляют, герой дает короткую пресс-конференцию в зале ожидания - об универсальности прав человека, о том, что на ленте №78 он увидел доклад американского торгового атташе из Берлина, из которого следует, что немецкие евреи сталкиваются с пристрастным отношением германских судов к их искам, и если это не ложь известных своей подл... некомпетентностью (героя передергивает при воспоминании о Копенгагене) американских дипломатов - это нетерпимо, с этим должно быть покончено.
Город Прусских королей, пересадка на Ригу. Короткий полет, аэродром. Еще никого не выпускают, в салон входит чиновник в сопровождении жандарма: сэр, ваш американский паспорт аннулирован, более того, нами получена нота, что американский гражданин с таким именем вообще неизвестен Госдепу. Наша маленькая Республика не может себе позволить... извините, сэр... ввиду того, что вы являетесь неизвестным иностранцем без документов, вы подлежите высылке из Латвии, немедленно. "Я требую разрешения мне проследовать прочь, не пересекая таможенную границу Латвии - в Эстонию, Финляндию, в Россию, наконец!" Сэр, если вы покинете самолет, вы будет арестованы и отправлены в тюрьму для бродяг. Вы должны оставаться в салоне, пока самолет заправляют. Разрешение капитана воздушного судна получено. Следуйте в Кенигсберг.
И много, много позже. Позади бомбардировочный блиц Лондона и несостоявшийся "Морской Лев". Впереди - медленное угасание удушаемой Британии. На брифинге в Великогерманском МИДе человек с серым лицом отрешенным голосом почти без интонаций говорит: я знал о планах атаки эсминцем "Ниблок" немецкой подводной лодки, этот проект моряки докладывали президенту еще в 1938 году. Атаковать немецкий военный корабль, заставить его открыть ответный огонь и представить это как подлую атаку германцами нейтрального корабля. Да, а офицер, предложивший программу выслеживания немецких кораблей и передачи докладов в Вашингтон об обнаруженных без шифрования и на общеизвестной волне (чтобы англичане могли использовать эти данные) - получил еще тогда чин контр-адмирала. Обо всем этом - на моей пленке №194...
И наконец, поздний вечер зимнего дня. Рваные тучи иногда проливаются дождем со снегом. Наверху бомбардиры Королевских ВВС проклинают странное, ведущее к потерям задание - всю ночь снова и снова заходить на разные объекты по всем Большому Берлину, ни на минуту не давая объявить отбой воздушной тревоги. Урчат моторами Ланкастеры и Москито, бабахают зенитки Геринга. Сирена звучит и в тихом, сонном пригороде Панков. Жилец маленькой виллы дисциплинированно и отрешенно выключает электроприборы и спускается в подвал, дооборудованный железной дверью. Он закрывает дверь и зажигает свет - и слышит голос: "Дотяните ручку запора сильнее, нам ни к чему лишние посетители," - и видит пистолет с глушителем. Он знает, что ему так и так не дожить до утра, и быстрее и безболезненнее было бы броситься с голыми руками на посетителя или попытаться открыть дверь - но послушно садится на стул и ждет, когда его привяжут... За час до рассвета гость уходит, унося блокнот с записями - имена, телефоны, клички собак, прозвища детей всех сотрудников РСХА, работающих с пленками.
Опытные следователи гестапо доложат Мюллеру, что характер следов насилия на трупе однозначно свидетельствует о работе британского агента, известного под кодом "006".
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Page 1 of 3