оно, конечно, - высоцкий, но вот, что пишет любимов - http://taganka.theatre.ru/performance/sezuan/6847/
Бертольт Брехт Добрый человек из Сезуана
Премьера: 23 апреля 1964 г.
режиссер Юрий Любимов Музыка Анатолий Васильев, Борис Хмельницкий
Когда студенты спели «Зонг о баранах»:
Шагают бараны в ряд, Бьют барабаны,
и второй зонг особенно:
Власти ходят по дороге … Труп какой-то на дороге. «Э! Да это ведь народ!»
— Эти два зонга я смонтировал, у Брехта они разные.
Я перепугал всех и первым я перепугал Юзовского — он был одним из переводчиков «Доброго человека?». В свое время он был проработан сильно — как космополит: выгнан с работы … И очень образно об этом рассказывал: «Первым умер телефон», — никто не звонил.
И тут он так испугался, что прижал меня в угол, весь бледный, трясется: «Вы ничего не понимаете, вы безумный человек, вы знаете, что с вами сделают — вы даже не представляете! Если вы не уберете эти зонги, то хоть снимите мое имя с афиши, чтобы не было видно, что это мой перевод!…»
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
no subject
no subject
но вот, что пишет любимов -
http://taganka.theatre.ru/performance/sezuan/6847/
Бертольт Брехт
Добрый человек из Сезуана
Премьера: 23 апреля 1964 г.
режиссер Юрий Любимов
Музыка Анатолий Васильев,
Борис Хмельницкий
Когда студенты спели «Зонг о баранах»:
Шагают бараны в ряд,
Бьют барабаны,
и второй зонг особенно:
Власти ходят по дороге …
Труп какой-то на дороге.
«Э! Да это ведь народ!»
— Эти два зонга я смонтировал, у Брехта они разные.
Я перепугал всех и первым я перепугал Юзовского — он был одним из переводчиков «Доброго человека?». В свое время он был проработан сильно — как космополит: выгнан с работы … И очень образно об этом рассказывал: «Первым умер телефон», — никто не звонил.
И тут он так испугался, что прижал меня в угол, весь бледный, трясется: «Вы ничего не понимаете, вы безумный человек, вы знаете, что с вами сделают — вы даже не представляете! Если вы не уберете эти зонги, то хоть снимите мое имя с афиши, чтобы не было видно, что это мой перевод!…»