Итак, в некотором городе куплена арена и наемные бойцы сражаются опасным для жизни оружием. Периодически один из участников схватки гибнет. Ваша позиция: (1) Пусть играют (2) Так и быть, я отвернусь, пусть социалисты запретят (3) Я знаю, как запретить это в пределах моей теории права. Найду толкового психиатра и закажу ему экспертизу дееспособности "гладиаторов". Если они окажутся вменяемыми, то (1); если окажутся психами, то (3).
Правда, сейчас я не смогу сходу сказать, как я определю, какой психиатр дельный, а какой нет. В чем состоят действительно адекватные критерии дееспособности - большой вопрос. Пока я не разобрался в нем, не решил его для себя, я воздерживаюсь от резких суждений на сей счет и готов с уважением выслушать любое обоснованное мнение.
Таким образом, в моей системе, как и в Вашей, существует определенная "зона неопределенности", но природа ее иная. Конфликтующих норм нет, есть всего лишь непроясненность понятия "дееспособность".
Насколько я понимаю, фундаментальное расхождение между мной и Вами в том, что Вы пытаетесь извлечь то ли из вечных законов Разума, то ли из божественной воли универсальную, общую и вечную норму, скажем, для хоккея и для корриды. А я признаю непрерывный и никогда не разрешаемый полностью конфликт норм. Я называю это "моральным релятивизмом". Проблема этого подхода в том, что арбитр, разрешающий конфликт норм (демократическое правительство), оказывается вне действия морального закона. Может решить так, а может этак. Что бы ни решил, это будет справедливо. Получается абсолютизация, даже какая-то сакрализация правительства. И чем больше сфера, в которой имеет место конфликт норм, чем плотнее конфликтующие нормы напластываются друг на друга, тем больше пространство для правительственного произвола, не ограниченного никакими правилами.
Вообще единственная серьезная претензия, которую я могу предъявить Вашим единомышленникам - моральная; под личиной нравственного ригоризма скрывается полный и безответственный уход от морального выбора. Получается, если я заранее выбрал некий моральный принцип и следую ему во всех ситуациях, я ухожу от морального выбора. А по-моему, как бы человек ни поступал, от морального выбора он не может уйти никогда. И от ответственности тоже. Сознание моральной ответственности попросту неотделимо от свободного принятия решения. Единственный способ уйти от выбора и ответственности - превратить себя в существо, лишенное свободной воли. Мы регулярно превращаемся в таких существ, когда засыпаем. Но, отвергнув одну философскую систему ради другой, мы такого результата добиться не можем.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
timeasmymeasure
no subject
Ваша позиция:
(1) Пусть играют
(2) Так и быть, я отвернусь, пусть социалисты запретят
(3) Я знаю, как запретить это в пределах моей теории права.
Найду толкового психиатра и закажу ему экспертизу дееспособности "гладиаторов". Если они окажутся вменяемыми, то (1); если окажутся психами, то (3).
Правда, сейчас я не смогу сходу сказать, как я определю, какой психиатр дельный, а какой нет. В чем состоят действительно адекватные критерии дееспособности - большой вопрос. Пока я не разобрался в нем, не решил его для себя, я воздерживаюсь от резких суждений на сей счет и готов с уважением выслушать любое обоснованное мнение.
Таким образом, в моей системе, как и в Вашей, существует определенная "зона неопределенности", но природа ее иная. Конфликтующих норм нет, есть всего лишь непроясненность понятия "дееспособность".
Насколько я понимаю, фундаментальное расхождение между мной и Вами в том, что Вы пытаетесь извлечь то ли из вечных законов Разума, то ли из божественной воли универсальную, общую и вечную норму, скажем, для хоккея и для корриды. А я признаю непрерывный и никогда не разрешаемый полностью конфликт норм.
Я называю это "моральным релятивизмом". Проблема этого подхода в том, что арбитр, разрешающий конфликт норм (демократическое правительство), оказывается вне действия морального закона. Может решить так, а может этак. Что бы ни решил, это будет справедливо. Получается абсолютизация, даже какая-то сакрализация правительства. И чем больше сфера, в которой имеет место конфликт норм, чем плотнее конфликтующие нормы напластываются друг на друга, тем больше пространство для правительственного произвола, не ограниченного никакими правилами.
Вообще единственная серьезная претензия, которую я могу предъявить Вашим единомышленникам - моральная; под личиной нравственного ригоризма скрывается полный и безответственный уход от морального выбора.
Получается, если я заранее выбрал некий моральный принцип и следую ему во всех ситуациях, я ухожу от морального выбора. А по-моему, как бы человек ни поступал, от морального выбора он не может уйти никогда. И от ответственности тоже. Сознание моральной ответственности попросту неотделимо от свободного принятия решения. Единственный способ уйти от выбора и ответственности - превратить себя в существо, лишенное свободной воли. Мы регулярно превращаемся в таких существ, когда засыпаем. Но, отвергнув одну философскую систему ради другой, мы такого результата добиться не можем.