![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
http://www.shiitman.ninja/2015/10/25/proshu-schitat-menya-nigilistom-ili-pochemu-ya-bolshe-ne-levyj/
... Казалось, что был смысл отвоевывать гордое звание «левых» у сталинистов и прочих авторитариев, потому что в мировом масштабе (а левому не пристало мыслить меньше чем мировыми масштабами) правильные, прогрессивные, антиавторитарные товарищи всё равно были куда более многочисленными, чем весь этот совковый нафталин.
Лишь в нашем воображении.
Сначала в Киеве появилась Боротьба и оказалось, что многие «новые левые», казавшиеся товарищами, на самом деле неотличимы от КПУ. Троцкисты раз за разом совершали мелкие подлости и предательства, неуклюже копируя стиль своих сталинистских собратьев. Киевские анти-авторитарии отделились, анархисты начали проводить отдельное первомайское шествие. Потом Майдан. Начало моей депрессии длившейся два года и длящейся по сей день. Левые в основной массе показали подлость или бессилие, как в идейном, так и в организационном плане. Но самое худшее — это Запад. Европейские левые (в унисон с европейскими правыми) либо поддержали «народные республики», либо заняли «равноудаленную» позицию с призывами «не демонизировать Путина» и «не изолировать Россию». Самая вменяемая позиция была у тех из анархистов, кто просто предпочел не высказываться по украинскому вопросу. Единицы (буквально единицы) поддержали идейно-близкого политзаключенного Александра Кольченко.
Их было бы больше, но «левая» среда в которую интегрированы в том числе и анархисты, диктует свои законы. Западному левому положено выступать против ЕС и против «расширения НАТО», ему положено любить флаги одних цветов и ненавидеть флаги других. Можно пытаться публично отмежеваться от путинистов, можно выкидывать людей с ДНРовскими тряпками с митингов, но всё равно, человек декларирующий сопричастность к «левой» среде будет находиться с ними в одном символическом поле (...)
Красно-коричневых и розовых всё равно больше, гораздо больше. Для 99% людей слово «левый» обозначает либо сталиниста грезящего о Гулаге 2.0, либо партбюрократа, строящего себе карьеру на предательстве и продаже своих идеалов. Ну и еще субкультура, конечно же, всяческий anarcho-riot-porn, ритуальные экстремальные марафоны с полицией. Красивые, но политически бесплодные действия. Ярлык «левый» давно уже не является для меня маркером «свой-чужой». Когда я знакомлюсь с человеком и узнаю, что он/она придерживается «левых» взглядов — я начинаю относиться к нему с опаской и недоверием, пока четко не проясню его/её организационную принадлежность. И с большой вероятностью, на этом общение и заканчивается. ...
... Казалось, что был смысл отвоевывать гордое звание «левых» у сталинистов и прочих авторитариев, потому что в мировом масштабе (а левому не пристало мыслить меньше чем мировыми масштабами) правильные, прогрессивные, антиавторитарные товарищи всё равно были куда более многочисленными, чем весь этот совковый нафталин.
Лишь в нашем воображении.
Сначала в Киеве появилась Боротьба и оказалось, что многие «новые левые», казавшиеся товарищами, на самом деле неотличимы от КПУ. Троцкисты раз за разом совершали мелкие подлости и предательства, неуклюже копируя стиль своих сталинистских собратьев. Киевские анти-авторитарии отделились, анархисты начали проводить отдельное первомайское шествие. Потом Майдан. Начало моей депрессии длившейся два года и длящейся по сей день. Левые в основной массе показали подлость или бессилие, как в идейном, так и в организационном плане. Но самое худшее — это Запад. Европейские левые (в унисон с европейскими правыми) либо поддержали «народные республики», либо заняли «равноудаленную» позицию с призывами «не демонизировать Путина» и «не изолировать Россию». Самая вменяемая позиция была у тех из анархистов, кто просто предпочел не высказываться по украинскому вопросу. Единицы (буквально единицы) поддержали идейно-близкого политзаключенного Александра Кольченко.
Их было бы больше, но «левая» среда в которую интегрированы в том числе и анархисты, диктует свои законы. Западному левому положено выступать против ЕС и против «расширения НАТО», ему положено любить флаги одних цветов и ненавидеть флаги других. Можно пытаться публично отмежеваться от путинистов, можно выкидывать людей с ДНРовскими тряпками с митингов, но всё равно, человек декларирующий сопричастность к «левой» среде будет находиться с ними в одном символическом поле (...)
Красно-коричневых и розовых всё равно больше, гораздо больше. Для 99% людей слово «левый» обозначает либо сталиниста грезящего о Гулаге 2.0, либо партбюрократа, строящего себе карьеру на предательстве и продаже своих идеалов. Ну и еще субкультура, конечно же, всяческий anarcho-riot-porn, ритуальные экстремальные марафоны с полицией. Красивые, но политически бесплодные действия. Ярлык «левый» давно уже не является для меня маркером «свой-чужой». Когда я знакомлюсь с человеком и узнаю, что он/она придерживается «левых» взглядов — я начинаю относиться к нему с опаской и недоверием, пока четко не проясню его/её организационную принадлежность. И с большой вероятностью, на этом общение и заканчивается. ...
