Про экономическую программу [нетоталитарных] левых
В эти дни несколько моих левых френдов занялись писанием левых экономических программ.
Зрелище, надо сказать, удручающее (простите, френды): во всем, что вы пишете, мертвые хватают живого, конкретно-исторические решения отдельных левых (или, чаще, "левых") сил, принятые с ТАКТИЧЕСКИМИ целями (притом, что битва, в которой применялась эта тактика, уже проиграна) - принимаются на НЕПРЕМЕННЫЕ признаки отличия левой, "народной" политики, от "либерально-антинародной".
Между тем, стоит вернуться к самому началу и попробовать вспомнить, а в чем собственно состоит "левое"? В чем СПЕЦИФИКА левых в отличие от других освободительных движений? (ойойой, только сейчас понял, что не все левые понимают, что они не АНТИлибералы, а специфический отряд либералов - слишком долго это поколение приучало себя считать своим врагом не открытых противников свободы, диктаторов и клерикалов, а соседей по политическому спектру; впрочем, это уже прогресс по сравнению с 1930-ми годами, когда коммунисты считали главными врагами в первую очередь социалистов, а во-вторую - либеральных демократов, а никак не фашистов). Итак, в чем суть именно левой версии освободительного проекта?
1. Главное: субъектом левого освободительного проекта является ЧЕЛОВЕК. Не нация, не государство, не народ, не класс, вообще никакой не коллектив. Коллектив есть инструмент для освобождения человека, а не субъект освобождения.
2. ОСОБЕННОСТЬЮ левых является то, что они считают порабощающим человека фактором не только политические, религиозные или гендерные факторы, но и экономические, В ТОМ ЧИСЛЕ связанные с номинально добровольными экономическими отношениями. Я недаром выделил слова "в том числе" - у левых имеется опасная тенденция именно добровольные экономические транзакции считать источником наибольшего зла и относительно терпимо относиться к неэкономическому принуждению, что не раз и не два делало их союзниками тоталитаристов, реакционеров и людоедов (в кулинарном, а не переносном смысле слова) в их противостоянии относительно прогрессивному буржуазно-демократическому рыночному строю.
3. Все политики, не считающие своей стратегической задачей освобождение человека, как бы они ни выступали против рынка, против буржуазии, против миросистемы или "гегемонии США" (а то и "закулисного кагала") - не левые. Союз КПРФ, РПЦ и недобитых арабских диктаторов - вот их настоящая компания.
4. Таким образом, в стратегической левой программе (на "вечность") стоит освобождение человека,в том числе, от экономического порабощения - тем самым, стратегически, левая экономическая программа состоит в упразднении экономики, а не во введении какой-то особой "левой" или "коммунистической" экономики. Тактически, конечно, возможны промежуточные шаги.
5. Если в процессе "освобождения человека от экономического рабства" происходит замена каких-то механизмов формальной добровольности ("экономического принуждения") на неэкономическое принуждение - это всегда ШАГ НАЗАД, к реакции, это не освобождение от экономики, а порабощение добуржуазной, реакционной экономикой.
6. Все до сих пор опробованные левые экономические инструменты - от торгово-промышленного протекционизма до решительной отмены частной собственности (а отмена частной собственности, что бы ни писали авторитеты, есть тоже ИНСТРУМЕНТ, а не цель левой политики) - дали неоднозначные результаты. Некоторые (например, радикальная отмена свободы труда и распределение работающих в форме "трудармий", управляемых неподконтрольным народным массам правительством) следует признать однозначно реакционными. Ни один не привел к очевидному освобождению, прорыву "в царство свободы из царства необходимости" (это не упрек,и оправданий не надо); некоторые в определенные моменты и определенных странах дали полезные эффекты. Это означает, что левое движение СВОБОДНО В ВЫБОРЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИНСТРУМЕНТОВ. Национализация оказывается тут ничем не лучше (априори) приватизации, выбор надо делать из конкретных условий.
7. В связи с этим - экономическая программа левых, ИМХО, должна акцентировать внимание не на инструментах (отбираемых по признаку "одобренности классиками", как будто тут не левые, а самые матерые консерваторы), а на левых социальных ЗАДАЧАХ. Инструменты же для решения этих задач будут неизбежно компромиссными (например, нельзя одновременно планировать рост социальных расходов бюджета и такую схему национализации, которая снизит доходы бюджета - даже если национализация будет сочтена полезной по иным причинам). Я бы выделил следующие направление:
(1) Преодоление пережитков докапиталистической несвободы труда, таких как нелегальная трудовая миграция и политико-правовое бесправие работников-мигрантов (в идеале, согласующимся с левой стратегической задачей - через полную свободу миграции; тактически, вероятно, в форме компромисса - максимального облегчения контролируемой миграции, решительного запрета нелегальной и полного приравнивания легальных мигрантов и "коренных" работников). Применительно к России - отмена пережитка крепостничества регистрационного режима (прописки).
(2) Преодоление объективации (расчеловечивания) человека труда. В российских условиях, прежде всего - преодоление страха нищеты. Для этого - расширение страхования от безработицы (по размеру выплат и по продолжительности), при этом компромиссно можно пойти на облегчение сокращения штатов. Усиление общественного контроля за произвольными увольнениями (через третейские и государственные суды по трудовым спорам).
(3) Поощрение кооперации с сельском хозяйстве и малой промышленности, как формы, обеспечивающей высокую долю зарплат относительно капитала.
(4) Оздоровление внутренней обстановки на предприятиях: поощрение образования независимых профсоюзов. Гарантии их прав в третейском трудовом арбитраже, гарантии от увольнения членов совета трудового коллектива.
(5) Абсолютный бюджетный приоритет для полностью бесплатного (включая необходимые пособия учащимся на питание, транспорт и т.д.) общего и профессионального образования.
(6) Решительное и многократное сокращение бюджетных расходов, не носящих социального характера, в том числе военных и полицейских (подавляющая часть последних должна быть передана в местные бюджеты).
(7) Уменьшение политического влияния крупного бизнеса, в том числе резкое ограничение крупного финансирования политических партий из одного источника; налоговый режим для частных СМИ, предусматривающий налоговые льготы для поступлений от продаж тиража, и налоговые отягощения прочих поступлений (внешних инвестиций и рекламы). Запрет отнесения расходов на рекламу к себестоимости продукции.
(8) Социально активное государство не должно быть государством с раздутым чиновничьим аппаратом: контроль за соблюдением трудового права должен быть делом независимых профсоюзов, за качеством продукции - саморегулируемых обществ потребителей и т.д. Государство обеспечивает законодательную базу и судебную поддержку.
8. Выше перечислены очень приземленные меры; может ли левое движение рассчитывать на более радикальные экономические реформы, более сильно приближающие нас к левому экономическому идеалу - освобождению человека от экономики? Да, может; да, приведенные выше и им подобные реформы - это выжидание и отсиживание в окопе, но выжидание, как я убежден, необходимое. Дело в том, что предыдущие - вовсе неудачные или частично удачные - левые экономические инструменты были разработаны в индустриальную эпоху, а мы живем в эпоху, когда только приобретают очертания производительные силы новой эпохи, эпохи НТР, когда основной производительной силой становится не усилие, а мысль. Собственно, еще седой Маркс учил, что производственные отношения (а за ними вся социальная пирамида "надстройки") определяются производительными силами - а они как раз сейчас находятся в стадии становления и формирования.
Поэтому попытка программно предрешить левые производственные отношения (экономику) есть авантюра, обреченная на провал, быть может - на гигантскую новую реакцию к докапиталистическим, варварским производственным отношениям (как чуть было не обернулось оно в СССР). То, что сейчас надо и можно сделать - это в ожидании следующего этапа кризиса несоответствия производственных и социально-политических отношений новым, научным производительным силам отстоять ПЛАЦДАРМ - физическое выживание, достоинство и права широких масс, массовую систему народного образования (позволяющую им включиться в реализацию новых производственных отношений, когда это станет актуально), свободу и выживание науки (иначе она окажется, как в средние века, достоянием властных и имущих закрытых корпораций. Это - реальные и необходимые цели, за них и надо бороться.
Зрелище, надо сказать, удручающее (простите, френды): во всем, что вы пишете, мертвые хватают живого, конкретно-исторические решения отдельных левых (или, чаще, "левых") сил, принятые с ТАКТИЧЕСКИМИ целями (притом, что битва, в которой применялась эта тактика, уже проиграна) - принимаются на НЕПРЕМЕННЫЕ признаки отличия левой, "народной" политики, от "либерально-антинародной".
Между тем, стоит вернуться к самому началу и попробовать вспомнить, а в чем собственно состоит "левое"? В чем СПЕЦИФИКА левых в отличие от других освободительных движений? (ойойой, только сейчас понял, что не все левые понимают, что они не АНТИлибералы, а специфический отряд либералов - слишком долго это поколение приучало себя считать своим врагом не открытых противников свободы, диктаторов и клерикалов, а соседей по политическому спектру; впрочем, это уже прогресс по сравнению с 1930-ми годами, когда коммунисты считали главными врагами в первую очередь социалистов, а во-вторую - либеральных демократов, а никак не фашистов). Итак, в чем суть именно левой версии освободительного проекта?
1. Главное: субъектом левого освободительного проекта является ЧЕЛОВЕК. Не нация, не государство, не народ, не класс, вообще никакой не коллектив. Коллектив есть инструмент для освобождения человека, а не субъект освобождения.
2. ОСОБЕННОСТЬЮ левых является то, что они считают порабощающим человека фактором не только политические, религиозные или гендерные факторы, но и экономические, В ТОМ ЧИСЛЕ связанные с номинально добровольными экономическими отношениями. Я недаром выделил слова "в том числе" - у левых имеется опасная тенденция именно добровольные экономические транзакции считать источником наибольшего зла и относительно терпимо относиться к неэкономическому принуждению, что не раз и не два делало их союзниками тоталитаристов, реакционеров и людоедов (в кулинарном, а не переносном смысле слова) в их противостоянии относительно прогрессивному буржуазно-демократическому рыночному строю.
3. Все политики, не считающие своей стратегической задачей освобождение человека, как бы они ни выступали против рынка, против буржуазии, против миросистемы или "гегемонии США" (а то и "закулисного кагала") - не левые. Союз КПРФ, РПЦ и недобитых арабских диктаторов - вот их настоящая компания.
4. Таким образом, в стратегической левой программе (на "вечность") стоит освобождение человека,в том числе, от экономического порабощения - тем самым, стратегически, левая экономическая программа состоит в упразднении экономики, а не во введении какой-то особой "левой" или "коммунистической" экономики. Тактически, конечно, возможны промежуточные шаги.
5. Если в процессе "освобождения человека от экономического рабства" происходит замена каких-то механизмов формальной добровольности ("экономического принуждения") на неэкономическое принуждение - это всегда ШАГ НАЗАД, к реакции, это не освобождение от экономики, а порабощение добуржуазной, реакционной экономикой.
6. Все до сих пор опробованные левые экономические инструменты - от торгово-промышленного протекционизма до решительной отмены частной собственности (а отмена частной собственности, что бы ни писали авторитеты, есть тоже ИНСТРУМЕНТ, а не цель левой политики) - дали неоднозначные результаты. Некоторые (например, радикальная отмена свободы труда и распределение работающих в форме "трудармий", управляемых неподконтрольным народным массам правительством) следует признать однозначно реакционными. Ни один не привел к очевидному освобождению, прорыву "в царство свободы из царства необходимости" (это не упрек,и оправданий не надо); некоторые в определенные моменты и определенных странах дали полезные эффекты. Это означает, что левое движение СВОБОДНО В ВЫБОРЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИНСТРУМЕНТОВ. Национализация оказывается тут ничем не лучше (априори) приватизации, выбор надо делать из конкретных условий.
7. В связи с этим - экономическая программа левых, ИМХО, должна акцентировать внимание не на инструментах (отбираемых по признаку "одобренности классиками", как будто тут не левые, а самые матерые консерваторы), а на левых социальных ЗАДАЧАХ. Инструменты же для решения этих задач будут неизбежно компромиссными (например, нельзя одновременно планировать рост социальных расходов бюджета и такую схему национализации, которая снизит доходы бюджета - даже если национализация будет сочтена полезной по иным причинам). Я бы выделил следующие направление:
(1) Преодоление пережитков докапиталистической несвободы труда, таких как нелегальная трудовая миграция и политико-правовое бесправие работников-мигрантов (в идеале, согласующимся с левой стратегической задачей - через полную свободу миграции; тактически, вероятно, в форме компромисса - максимального облегчения контролируемой миграции, решительного запрета нелегальной и полного приравнивания легальных мигрантов и "коренных" работников). Применительно к России - отмена пережитка крепостничества регистрационного режима (прописки).
(2) Преодоление объективации (расчеловечивания) человека труда. В российских условиях, прежде всего - преодоление страха нищеты. Для этого - расширение страхования от безработицы (по размеру выплат и по продолжительности), при этом компромиссно можно пойти на облегчение сокращения штатов. Усиление общественного контроля за произвольными увольнениями (через третейские и государственные суды по трудовым спорам).
(3) Поощрение кооперации с сельском хозяйстве и малой промышленности, как формы, обеспечивающей высокую долю зарплат относительно капитала.
(4) Оздоровление внутренней обстановки на предприятиях: поощрение образования независимых профсоюзов. Гарантии их прав в третейском трудовом арбитраже, гарантии от увольнения членов совета трудового коллектива.
(5) Абсолютный бюджетный приоритет для полностью бесплатного (включая необходимые пособия учащимся на питание, транспорт и т.д.) общего и профессионального образования.
(6) Решительное и многократное сокращение бюджетных расходов, не носящих социального характера, в том числе военных и полицейских (подавляющая часть последних должна быть передана в местные бюджеты).
(7) Уменьшение политического влияния крупного бизнеса, в том числе резкое ограничение крупного финансирования политических партий из одного источника; налоговый режим для частных СМИ, предусматривающий налоговые льготы для поступлений от продаж тиража, и налоговые отягощения прочих поступлений (внешних инвестиций и рекламы). Запрет отнесения расходов на рекламу к себестоимости продукции.
(8) Социально активное государство не должно быть государством с раздутым чиновничьим аппаратом: контроль за соблюдением трудового права должен быть делом независимых профсоюзов, за качеством продукции - саморегулируемых обществ потребителей и т.д. Государство обеспечивает законодательную базу и судебную поддержку.
8. Выше перечислены очень приземленные меры; может ли левое движение рассчитывать на более радикальные экономические реформы, более сильно приближающие нас к левому экономическому идеалу - освобождению человека от экономики? Да, может; да, приведенные выше и им подобные реформы - это выжидание и отсиживание в окопе, но выжидание, как я убежден, необходимое. Дело в том, что предыдущие - вовсе неудачные или частично удачные - левые экономические инструменты были разработаны в индустриальную эпоху, а мы живем в эпоху, когда только приобретают очертания производительные силы новой эпохи, эпохи НТР, когда основной производительной силой становится не усилие, а мысль. Собственно, еще седой Маркс учил, что производственные отношения (а за ними вся социальная пирамида "надстройки") определяются производительными силами - а они как раз сейчас находятся в стадии становления и формирования.
Поэтому попытка программно предрешить левые производственные отношения (экономику) есть авантюра, обреченная на провал, быть может - на гигантскую новую реакцию к докапиталистическим, варварским производственным отношениям (как чуть было не обернулось оно в СССР). То, что сейчас надо и можно сделать - это в ожидании следующего этапа кризиса несоответствия производственных и социально-политических отношений новым, научным производительным силам отстоять ПЛАЦДАРМ - физическое выживание, достоинство и права широких масс, массовую систему народного образования (позволяющую им включиться в реализацию новых производственных отношений, когда это станет актуально), свободу и выживание науки (иначе она окажется, как в средние века, достоянием властных и имущих закрытых корпораций. Это - реальные и необходимые цели, за них и надо бороться.
no subject
Если б на политическом небосклоне были стоящие идеи - я бы говорил иначе. Но таковых не наблюдается.
>> Если же партии строятся не по идеологическим соображениям, а по соображениям "попасть бы во власть",
Что это за противоставление?
А идеологические партии не хотят попасть во власть?
А желание делать добро согражданам - оно не считается?
>> Следовательно, у этих людей нет основания иметь общее мнение насчёт того, как приносить добро стране
Чем плох плюрализм?
no subject
А это вопрос курицы и яйца. Пока люди не относятся к партиям как к идеологическим объединениям, они таковыми не станут. И наоборот, пока партии являются неидеологическими объединениями, к ним так и относятся. Разрывается этот замкнутый круг именно в мышлении каждого из нас. Достаточно просто ставить себе правильные вопросы. В данном случае: почему партия с, предположительно, близкой вам идеологией не желает эту идеологию эффективно продвигать? Чем вы можете её помочь, если можете? Ну и т.д. Если вспомнить другие ситуации, то можно спросить, почему кандидаты в президенты говорят так, как будто мы их избираем на должность полубога, в то время, как их полномочия ограничены назначением силовиков, международной политикой и ещё парой деталей. Факт в том, что мир вокруг вы не измените, а свою точку зрения - вполне. А изменение этой точки зрения у достаточной части населения автоматически приведёт к исправлению мира вокруг них.
Я, конечно, не отрицаю системные проблемы - к примеру, в "смешанной" избирательной системе у идеологических партий реально мало шансов. Но всё же первично здесь то, что идеологические партии не нужны избирателю.
>А идеологические партии не хотят попасть во власть?
У идеологических партий первичная цель "привести законодательство в соответствие со своими идеологическими воззрениями", если речь идёт о законотворческой деятельности. Если республика парламентская и правительство формируется парламентом, то дополнительно "воплощать свои идеалы в практике правительства". В обоих случаях задача "попасть во власть" ставится в подчинённое положение, то есть она не рассматривается, если не позволяет решать основную задачу, и решительно отбрасывается, если причиняет ей вред.
>Чем плох плюрализм?
Плюрализм хорош. но не в отдельно взятой
головепартии. Если партия не имеет общей идеологической хотя бы основы, они банально не смогут договориться, что есть хорошо людям. То есть даже если они придут во власть, приносить пользу им будет затруднительно.no subject
Вот какие есть в Украине партии с идеологией?
Коммунизм, социализм, национализм, фашизм.
Что из этого хорошее?
no subject
no subject
Что толку от идеологии, если лидеры продаждые?
Присматриваться к идеологии имеет смысл, только если партия состоит из честных личностей.
Словечки вроде "дискурс" мне непонятны.
В нынешней Украине идет борьба между системой, в которой политики пытаются опереться на своих избирателей (оранжевый лагерь) и системой, когда политики берут власть своей преобладающей силой (ПР и иже с ней).
Пока первая из этих двух систем не утвердится, говорить об идеологиях рано.
no subject
ÐÐ¾Ñ Ð¸Ð¼ÐµÐ½Ð½Ð¾ об ÑÑом Ñ Ð¸ говоÑÑ. Ðо мне, здÑавÑй вопÑÐ¾Ñ Ð·Ð²ÑÑал Ð±Ñ ÐºÐ°Ðº "ÑÑо ÑÐ¾Ð»ÐºÑ Ð¾Ñ Ð»Ð¸Ð´ÐµÑов, еÑли Ð½ÐµÑ Ð¸Ð´ÐµÐ¾Ð»Ð¾Ð³Ð¸Ð¸?". ÐпÑоÑем, еÑли Ð²Ð°Ñ ÑÑо не волнÑеÑ, знаÑиÑ, нам можно не пÑодолжаÑÑ ÑазговоÑ.
>СловеÑки вÑоде "диÑкÑÑÑ" мне непонÑÑнÑ.
Ðа Ñ Ð²Ð¾Ñ Ñоже не лÑÐ±Ð»Ñ Ð¿Ð¾Ð´Ð¾Ð±Ð½Ñе ÑловеÑки, но по-дÑÑÐ³Ð¾Ð¼Ñ ÐºÐ¾ÑоÑко вÑÑазиÑÑ Ð½Ðµ вÑÑло. ÐпÑоÑем, Ñаз, коÑоÑко обÑÑÑниÑÑ Ð²ÑÑ Ñавно не полÑÑилоÑÑ, напиÑÑ Ð´Ð»Ð¸Ð½Ð½Ð¾. ÐаÑанее извинÑÑÑÑ Ð·Ð° многабÑкв.
ÐоÑ, напÑимеÑ, еÑÑÑ ÑÐ°ÐºÐ°Ñ Ð¸Ð½ÑеÑеÑÐ½Ð°Ñ ÐºÐ°ÑегоÑÐ¸Ñ Ð»Ñдей, над коÑоÑÑми поÑÑоÑнно веÑÑ Ð²ÑаждебнÑе Ð²Ð¸Ñ Ñи, и коÑоÑÑÑ , ÑооÑвеÑÑÑвенно, непÑеÑÑвно гнеÑÑÑ ÑÑмнÑе ÑилÑ. ÐÑбÑÑ Ð½Ð¾Ð²Ð¾ÑÑÑ Ð¾Ð± окÑÑжаÑÑем миÑе они воÑпÑинимаÑÑ Ð² ÑÑом клÑÑе. То еÑÑÑ Ð´Ð°Ð¶Ðµ еÑли они Ñ Ð¾ÑоÑо понимаÑÑ, напÑимеÑ, ÑÑо пÑивÑÑка показÑваÑÑ Ð·Ð°Ð´Ð½Ð¸ÑÑ Ð²Ñем ÑоÑедÑм и не ÑоÑедÑм не Ð¼Ð¾Ð¶ÐµÑ Ð¿ÑивеÑÑи к ÑомÑ, ÑÑо показÑваÑÑий окажеÑÑÑ Ð½ÐµÑколÑко... ÑÑÑ... одинок и, ÑооÑвеÑÑÑвенно, поÑÑи навеÑнÑка попадÑÑ Ð² ÑÑжелое положение, и даже еÑли Ñеловек понимаеÑ, какое ÑÑо Ð¸Ð¼ÐµÐµÑ Ð¾ÑноÑение, Ñкажем, к СевеÑной ÐоÑее, он вÑÑ Ñавно бÑÐ´ÐµÑ ÑÑвеÑждаÑÑ, ÑÑо ÐоÑÐµÑ Ð±ÐµÐ´Ð½Ð¾ живÑÑ Ð¸Ð·-за пÑоиÑков импеÑиалиÑÑов. Ð ÑÑеде ÑÐ°ÐºÐ¸Ñ Ð»Ñдей невозможно веÑÑи ÑÐ°Ð·Ð³Ð¾Ð²Ð¾Ñ Ð¾ Ñом, ÑÑо, вообÑе-Ñо, пÑоÑÑо не надо показÑваÑÑ ÑоÑедÑм задниÑÑ, Ð¸Ñ ÐºÐ°ÑÑина миÑа не вклÑÑÐ°ÐµÑ Ð² ÑÐµÐ±Ñ Ñакой опÑии (ÑоÑнее, ÑÑа опÑÐ¸Ñ ÑаÑÑмаÑÑиваеÑÑÑ ÐºÐ°Ðº капиÑÑлÑÑиÑ).
Ðли, напÑимеÑ, еÑÑÑ Ð»Ñди, полагаÑÑие, ÑÑо Ð²Ð¾Ñ ÐµÑÑÑ Ð½ÐµÐºÐ¾ÑоÑое ÑиÑокое, но конеÑное множеÑÑво поÑÑебноÑÑей наÑодонаÑелениÑ, и задаÑа ÑоÑÑÐ¾Ð¸Ñ Ð² Ñом, ÑÑÐ¾Ð±Ñ ÑдовлеÑвоÑÑÑÑ ÑÑи поÑÑебноÑÑи. ÐÑи лÑди иÑкÑенне не поймÑÑ, Ñем недоволÑÐ½Ñ Ð»Ñди, ÑÑебÑÑÑие ÑвободÑ, еÑли ÑÑим ÑамÑм ÑÑебÑÑÑим ÑеÑÑно вÑдаеÑÑÑ Ð°Ð´ÐµÐºÐ²Ð°ÑнÑй паек.
Ðли, возвÑаÑаÑÑÑ Ðº Ñеме, Ñ Ð½Ð°Ñ Ð¿ÑинÑÑо ÑаÑÑÑждаÑÑ Ð¾ пÑавиÑелÑÑÑве в ÑеÑÐ¼Ð¸Ð½Ð°Ñ "Ð´ÐµÐ»ÐµÐ½Ð¸Ñ Ð²Ð»Ð°ÑÑи", как некоего пиÑога; ÑÑиÑаеÑÑÑ, ÑÑо ÑÑа влаÑÑÑ Ð´Ð¾Ð»Ð¶Ð° в иÑоге доÑÑаÑÑÑÑ Ñ Ð¾ÑоÑим ÑебÑÑам и не доÑÑаÑÑÑÑ Ð¿Ð»Ð¾Ñ Ð¸Ð¼. ÐопÑоÑÑ Ð²Ñоде "а должна ли бÑÑÑ Ð²Ð¾Ð¾Ð±Ñе влаÑÑÑ Ð² ÑегоднÑÑнем обÑеме" или, напÑимеÑ, "а пÑавилÑно ли - оÑдаваÑÑ Ð²Ð»Ð°ÑÑÑ Ñ Ð¾ÑоÑим паÑнÑм пÑоÑÑо поÑомÑ, ÑÑо они Ñ Ð¾ÑоÑие" пÑи Ñаком Ð¿Ð¾Ð´Ñ Ð¾Ð´Ðµ вообÑе не могÑÑ Ð²Ð¾Ð·Ð½Ð¸ÐºÐ½ÑÑÑ: Ñам ÑпоÑоб говоÑиÑÑ Ð¸ дÑмаÑÑ Ð¾ пÑедмеÑе, напÑавление взглÑда на него пÑепÑÑÑÑвÑÐµÑ Ð¿Ð¾ÑÑановке подобнÑÑ Ð²Ð¾Ð¿ÑоÑов. Ðменно ÑÑо Ñ Ð¸Ð¼ÐµÐ» ввидÑ, когда ÑпоÑÑеблÑл (возможно, некоÑÑекÑно) Ñлово "диÑкÑÑÑ".
Ðобеда "оÑанжевÑÑ " ÑейÑÐ°Ñ Ð¼Ð¾Ð¶ÐµÑ, как макÑимÑм, даÑÑ ÑакÑÑ Ð¶Ðµ оÑÑÑоÑкÑ, какÑÑ Ð¾Ð½Ð° дала в 2004-м. Тогда Ð¼Ñ ÐµÐ¹ не воÑполÑзовалиÑÑ, и ÑейÑÐ°Ñ Ð½Ðµ воÑполÑзÑемÑÑ, еÑли не вÑнеÑем на пеÑвÑй план гоÑаздо более важнÑе вопÑоÑÑ, Ñем ÑепÑÑаÑÐ¸Ñ Ð»Ð¸Ð´ÐµÑов паÑÑий. ÐбÑазно говоÑÑ, ÑаниÑаÑÐ¸Ñ - лиÑÑ Ð½ÐµÐ¾Ð±Ñ Ð¾Ð´Ð¸Ð¼Ð¾Ðµ ÑÑловие ноÑмалÑной жизни, и никогда нелÑÐ·Ñ Ð¿ÑожиÑÑ Ð½Ð¾ÑмалÑнÑÑ Ð¶Ð¸Ð·Ð½Ñ, еÑли ÑоÑÑедоÑоÑиÑÑÑÑ Ð½Ð° ÑаниÑаÑии. ÐаобоÑоÑ, ÑоÑÑедоÑоÑивÑиÑÑ Ð½Ð° дÑÑÐ³Ð¸Ñ Ð²Ð¾Ð¿ÑоÑÐ°Ñ , можно наÑаÑÑ Ð¶Ð¸ÑÑ Ð½Ð¾ÑмалÑно пÑÑмо ÑейÑаÑ, а поÑÑепенно Ñакже навеÑÑи ÑиÑÑоÑÑ.