![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Продолжим разговор, начатый в предыдущем постинге.
На самом деле правая стратегия (КАЖДЫЙ человек имеет право самостоятельно выбирать себе путь к свободе и благополучию, соотвественно, никто не обязан вмешиваться и мешать ему оступиться, а обязанность лечить раны, образовавшиеся после падения, носит только моральный характер) и левая стратегия (право на свободу и благополучие имеют ВСЕ, а не КАЖДЫЙ, поэтому надо иметь наготове социальную структуру, которая обеспечит это благополучие, причем она должна иметь право мобилизовывать частные ресурсы отдельных людей) - две взаимодополнительные стратегии выживания и развития человечества. Причем вторая заточена под выживание, а вторая - как бы (это не оговорка - именно как бы, дальше об этом будет) развитие.
Правая стратегия выполняет ту же роль, что смерть индивидуумов в видовом развитии: разорившиеся, неудачники и т.п. освобождают места для новых и новых экспериментов. Левая - ту же, что раздел еды на всех в пещере первобытных людей: увеличивает число доживших до весны.
Верно ли, что они противоположны, но равноценны для человечества и каждого отдельного общества? И да и нет. До известного предела - равноценны и необходимы друг другу, но есть детали. Их две, и они обе связаны с проблемой детей.
1. В современной культуре консенсусно принято, что никакой человек не может быть средством для другого человека, следовательно, правый проект вписывается в культуру при однозначном условии абсолютной добровольности всех принимаемых им решений. Однако де-факто и де-юре дети получают образование, которое в решающей степени предопределеляет их конкурентную позицию тогда, когда они не в состоянии принимать отвественное решение (опять-таки с точки зрения современной культуры). Принято считать, причем чем правее человек, те мболее он согласен с этой позицией, что в таком случае решения принимают родители. Это, однако, ведет к неразрешимому моральному противоречию: человек принимает решение о судьбе другого человека потому, что ему "так кажется" (а зачастую - "так удобно").
2. Связанный момент: родители, как правило, не в состоянии оценить характер образования, которое обеспечит их детям лучшую жизнь, потому что рынок труда не дает достаточной для этого информации. Т.е. те только морально плохо получается, но и практически плохо.
Отсюда следует важный вывод: равенство (ценностное) левого и правого подходов к организации общества кончается там, где приходится принимать решение о судьбе детей, в частности - об их образовании. Разумеется, левый подход попадает в ту же моральную ловушку - мы решаем за других, за детей, но практически при левом подходе эта проблема смазана тем, что навязываемый государством уровень образования избыточен, а выбираемый при помощи сигналов от рынка труда родителями - как правило, недостаточен.
"Лечится" ли это как-то? Можно ли восстановить легитимность правого подхода? Вероятно, да, но очень тяжелой ценой - выведением образования (и воспитания!) всех вообще детей за пределы рынка, с оставлением на рынке в полной мере всех взрослых. Образование и воспитание превращаются в общественную службу (вроде армии), которая существует как бы отдельно от общества и только берет у него. ВНИМАНИЕ! Я не ратую за такое решение, я рассматриваю его как фантастическое допущение.
Гораздо ближе нашей культуре оказывается право-левый копромисс, в котором левым позволяют изымать из рынка деньги в виде большых налогов (бОльшая или одна из бОльших частей бюджетов большинства развитых стран - это образование), предоставлять детям в основном нерыночным путем не то образование, которое "заказано" рынком труда, а избыточное для большинства из них, но при этом значительная доля семейного воспитания сохраняется, а вместе с тем и возможность для родителей портить будущее детей. Есть и другие дефекты этой модели - в ней правые и левые держат друг друга в смертельном объятии, нуждаясь друг в друге (правые в левых - как единственном средстве решить проблему социализации нового поколения, левые в правых как в источнике налогов, более высоких, чем те, которые удалось бы нарыть, случись хозяйстивовать им самим).
Но мы потерпим их недовольство и бурчание - потому что это самая консервативная модель, а культура по природе консервативна.
На самом деле правая стратегия (КАЖДЫЙ человек имеет право самостоятельно выбирать себе путь к свободе и благополучию, соотвественно, никто не обязан вмешиваться и мешать ему оступиться, а обязанность лечить раны, образовавшиеся после падения, носит только моральный характер) и левая стратегия (право на свободу и благополучие имеют ВСЕ, а не КАЖДЫЙ, поэтому надо иметь наготове социальную структуру, которая обеспечит это благополучие, причем она должна иметь право мобилизовывать частные ресурсы отдельных людей) - две взаимодополнительные стратегии выживания и развития человечества. Причем вторая заточена под выживание, а вторая - как бы (это не оговорка - именно как бы, дальше об этом будет) развитие.
Правая стратегия выполняет ту же роль, что смерть индивидуумов в видовом развитии: разорившиеся, неудачники и т.п. освобождают места для новых и новых экспериментов. Левая - ту же, что раздел еды на всех в пещере первобытных людей: увеличивает число доживших до весны.
Верно ли, что они противоположны, но равноценны для человечества и каждого отдельного общества? И да и нет. До известного предела - равноценны и необходимы друг другу, но есть детали. Их две, и они обе связаны с проблемой детей.
1. В современной культуре консенсусно принято, что никакой человек не может быть средством для другого человека, следовательно, правый проект вписывается в культуру при однозначном условии абсолютной добровольности всех принимаемых им решений. Однако де-факто и де-юре дети получают образование, которое в решающей степени предопределеляет их конкурентную позицию тогда, когда они не в состоянии принимать отвественное решение (опять-таки с точки зрения современной культуры). Принято считать, причем чем правее человек, те мболее он согласен с этой позицией, что в таком случае решения принимают родители. Это, однако, ведет к неразрешимому моральному противоречию: человек принимает решение о судьбе другого человека потому, что ему "так кажется" (а зачастую - "так удобно").
2. Связанный момент: родители, как правило, не в состоянии оценить характер образования, которое обеспечит их детям лучшую жизнь, потому что рынок труда не дает достаточной для этого информации. Т.е. те только морально плохо получается, но и практически плохо.
Отсюда следует важный вывод: равенство (ценностное) левого и правого подходов к организации общества кончается там, где приходится принимать решение о судьбе детей, в частности - об их образовании. Разумеется, левый подход попадает в ту же моральную ловушку - мы решаем за других, за детей, но практически при левом подходе эта проблема смазана тем, что навязываемый государством уровень образования избыточен, а выбираемый при помощи сигналов от рынка труда родителями - как правило, недостаточен.
"Лечится" ли это как-то? Можно ли восстановить легитимность правого подхода? Вероятно, да, но очень тяжелой ценой - выведением образования (и воспитания!) всех вообще детей за пределы рынка, с оставлением на рынке в полной мере всех взрослых. Образование и воспитание превращаются в общественную службу (вроде армии), которая существует как бы отдельно от общества и только берет у него. ВНИМАНИЕ! Я не ратую за такое решение, я рассматриваю его как фантастическое допущение.
Гораздо ближе нашей культуре оказывается право-левый копромисс, в котором левым позволяют изымать из рынка деньги в виде большых налогов (бОльшая или одна из бОльших частей бюджетов большинства развитых стран - это образование), предоставлять детям в основном нерыночным путем не то образование, которое "заказано" рынком труда, а избыточное для большинства из них, но при этом значительная доля семейного воспитания сохраняется, а вместе с тем и возможность для родителей портить будущее детей. Есть и другие дефекты этой модели - в ней правые и левые держат друг друга в смертельном объятии, нуждаясь друг в друге (правые в левых - как единственном средстве решить проблему социализации нового поколения, левые в правых как в источнике налогов, более высоких, чем те, которые удалось бы нарыть, случись хозяйстивовать им самим).
Но мы потерпим их недовольство и бурчание - потому что это самая консервативная модель, а культура по природе консервативна.
no subject
В США это не так, основная статья расходов федерального бюджета - это пенсии и медицинские услуги.
Даже если сложить вместе расходы на образование на уровне муниципалитетов, штатов и федеральном - все равно сумма (http://www.heritage.org/Research/Education/wm478.cfm#q4) получается сравнимая по порядку с оборонным бюджетом и меньше, чем пенсии с медициной.
Потому я так и написал
no subject
no subject
левые/правые=женщины/мужчины
no subject
Действительно, по классу "линкоров" проходят левые, женщины (и многое другое), а по классу "фрегатов" - мужчины, правые и т.п.
Стремление к созданию сбалансированных систем характерно для флотов, в которых тактика отработана до стадии ремесла (и Дрейки больше не нужны). Аналогично сближение семейных и социальных ролей полов, право-левые компромиссы и т.д. свидетельствуют о зрелости общества.