![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
ВНИМАНИЕ, этот текст нисколько не претендует на объективность, это просто пересказ воспомонаний - которые могут быть основаны, в том числе, на сознательно или бессознательно фальсифицированной реальности.
Фон (личный): к тому моменту я довольно сильнонена презирал обе стороны постепенно нараставшего противостояния и прочно верил, что причина их разногласий - личная заинтересованность в том, кто будет рулить Комитетом по приватизации в решающий момент - стало быть, чьи внуки войдут в российский аналог Четырехсот Семей США. Кстати о внуках - в августе, не без приключений, у нас родился первый ребенок, и мне было еще и в этом смысле не до политики; поэтому когда теща позвала меня к себе в комнату, чтобы я прокомментировал выступление Ельцина, оглашающего указ 1400 - комментарий был краткой цитатой из "Интервенции": Будет кровь, будет мокрота.
Начались почти две недели призрачной жизни Москвы: в центре города в обесточенном и лишенном воды и канализации здании заседал все еще высший (по действующей Конституции) орган государственной власти, в Кремле (а на самом деле в Ново-Огареве) - импичнутый этим органом президент, пространство в километр вокруг Белого дома было оцеплено ментами и омоном, поведение чиновников определялось личной лояльностью непосредственному руководителю (ментов - министру, коммунальщиков - Лужкову, шестисот милиционеров внутренней охраны БД - начальнику охраны и т.д.)
Каждый день собирались митинги "в защиту советов", большинство под красными флагами. В поддержку Ельцина, кажется, митингов вообще не было, хотя статистически, вероятно, большинство москвичей были за Ельцина (это, кстати, довольно интересный момент). Я тогда ходил по делам своего бывшего босса (из умершей государственной фирмочки по инженерному проектированию), ставшего писателем, в здание Союза Писателей - о, вот там почти все были или с митинга или на митинг. Где-то в самом конце сентября или 1 октября во время одного из митингов на Пресне погиб полковник милиции - из него некоторое время пытались делать ритуальную жертву, как из мента, нынче покалеченного Магой на рынке, но слишком много СМИ успели напечатать, что полковник был задавлен милицейской машиной, и это оставили.
Основные газеты (Независька, Российская, МК, Известия) и два канала гос-ТВ (Останкино - нынешний Первый, и Российский) занимали проельцинскую позицию, московский канал - более нейтральную. За Верхсовет выступали Советская Россия, Правда и множество изданий со словом "русский" в названии (к этой теме мы еще вернемся).
... Откуда я узнал, что "началось"? Кажется, из передачи "Свободы" - или "Эха"? Нет, кажется, "Эхо" я перестал слушать; слишком явно они давали понять, что они теперь - радио для преуспевших, как это тогда называлось, "вписавшихся". "Люся Грин - и ни центом меньше". Ну, как бы то ни было, то ли радио, то ли телефонный звонок донесли весть - "в результате беспорядков в Москве прекращено телевещание". Я пошел в тещину комнату и включил телевизор.
Останкино - шум помех. РТР (Российское ТВ) - какой-то балет, причем, кажется, техническая запись (просто кто-то ставил бобины с лентами на магнитофон, какие под руку попадались). Иногда возникала бегущая строка: "Телецентр Останкино не работает ввиду атаки мятежников, с минуты на минуту мы ожидаем нападения на наш вещательный центр на Шаболовке". Ни малейшего намека на то, почему не исполняется текущая сетка программы (и в частности, не выходят программы новостей) - не было. Как мне говорили десятки людей, да и СМИ об этом писали - это вызвало самый настоящий ужас и панику. Мне это трудно понять, мы тогда уже крайне редко смотрели ТВ.
Оставался еще ровно один канал - Московский. Я переключился на него - и о чудо - в кадре диктор говорил о текущих событиях!
"Трудно понять, что происходит в Москве. У нас на проспекте Королева слышны отдаленные выстрелы, телеканал "Останкино"прекратил передачи, 15 минут назад нам передали, что ввиду угрозы захвата оборудования и студий нам могут отключить электричество в любую минуту. Поэтому мы просто пустим сейчас в эфир немонтированные ленты, привезенные с московских улиц в последние 2 часа".
И после этого примерно полчаса шли ОЧЕНЬ СТРАННЫЕ КАДРЫ.
Первый сюжет был посвящен пресловутому "прорыву оцепления". В кадре - толпа, "вооруженная" примерно так же, как в предыдущие дни - древки флагов, палки, бутылки - движется на плотную, многоярусную цепь омона, ощетинившуюся щитами, касками-сферами и дубинками. И вот тут случилось поразительное: от столкновения двух масс людей прошло несколько секунд, как вдруг цепь омоновцев, сохранивших целостность - резко, толкнув от себя СИНХРОННО щиты (бросив их) развернулась кругом и побежала. Демонстранты двигаются дальше и выходят на следующую цепь (которая только что пропустила отступающих товарищей и сомкнулась) - и все повторяется один в один!
Следующий сюжет - толпа уже вывалила на площадь Свободы (перед БД), по-видимому, в этой манере пройдя все линии. По площади бродят сотни людей, довольно хаотически, кто-то залезает на лестницу БД и пытается говорить речи.
Продолжение предыдущей съемки? В кадре лица, хаотическое мелькание... вдруг все поворачиваются в сторону мэрии, кричат, показывают руками, оператор резко разворачивается и ловит кадр - из раскрытых дверей мэрии выходит строем примерно взвод людей, разворачиваются в одну шеренгу (все занимает секунду-две, потому что оператор заметил их уже на парапете), резко вскидывают автоматы и дают залп - точнее. одновременную длинную, на весь рожок, очередь из 30 стволов в сторону оператора. Камеру резко кидает, она вращается, вокруг мелькание рук и голов, потом в камера чуть-чуть успокаивается, видны бегущие люди, много лежащих на земле. Впрочем, они лежат не как мертвые, и мне кажется, я видел трубки газоотводников на автоматах (приспособление, позволяющее стрелять очередями при холостых патронах).
Следующий кадр - разъяренная толпа, в основном невооруженная, но попадаются и люди в форме и с различным оружием. Толпа, хотя и осторожно - пережитый ужас не забыт - сгущается перед дверьми мэрии. Генерал Макашов, позируя, в камеру: "Ишь, мэры, пэры, сэры. Пошли, вышвырнем чиновников из их кресел".
Проезжает БТР с красным флагом. "На Останкино!" - кричат вокруг.
В этот момент экран погас. Не настроечная таблица, просто "снег". Как потом стало известно, в этот момент директор "Останкино" Брагин нажал Красную Кнопку, обесточив весь телевизионный технический центр - не только свой канал, но и весь сигнал ТВ и радио, идущий с Башни.
Я не знаю, есть ли в архивах эти кадры? Да не приснились ли они мне? Следствия, как известно, не было, точнее, было, но ни к ему не привело.
Об "Останкине" (канале и телецентре вообще). "Все знали, что в этом здании Телецентр и Радиоцентр, а теперь Максим узнал, что там и просто Центр".
Начиная с лета 1992 года (если мне не изменяет память), перед телецентром на Королева почти непрерывно стояли пикеты; сотрудники ТВ шли на работу и с работы через коридор людей с оскорбительными плакатами и карикатурами. Среди плакатов были антисемитские, профашистские и просталинистские; разумеется, сотрудники ТВ, у которых долг информирования общества в данном случае был в полной гармонии с личными чувствами, именно такие плакаты и показывали в Новостях - каждый день. Ракурсы тоже выбирались наиболее выгодные. Вообще цель пикетирования - привлечение внимания СМИ; но если ты пикетируешь против СМИ - возникает очевидный диссонанс: внимание ты привлечешь, а вот способ подачи события будет целиком в руках тех, против кого ты выступаешь.
Как бы то ни было, за барьерами, выставленными милицией, кричали и бесновались бабки (лет 40 порой) с изможденными, опухшими, искривленными лицами, мужики с безумием трехлетней безработицы в глазах - а между двух этих шеренг на работу шествовали холеные, прекрасно одетые, с интеллигентнымиеврейскими лицами люди... понятно, с кем хотелось себя ассоциировать, к кому примкнуть, в чей мир ВПИСАТЬСЯ.
Сейчас уже трудно даже вспомнить, насколько тогда это было внятно. Разница в доходах, вероятно, с тех пор только выросла, но вот этой четкой, не допускающей путаницы классовой разницы - уже больше не будет. "Он работает в офисе'". Мягкий, но яркий свет, синтетические ковры, кулер. "Иномарка" (это могла быть праворульная Тойота, главное - не Жигули). Или - облупившиеся каталожные шкафы, пыльный фикус, дрожащий свет последней сороковаттки - НИИ, школа, поликлиника, библиотека.
Ах да, "у вас зарплата в долларах или в рублях?"
Ну так вот, у них зарплаты были в долларах. Хоть они и считались госслужащими.
Возвращаясь к теме: они входили каждый вечер в наш дом. Они были, в общем, симпатичными от природы людьми, плюс хорошие стилисты поработали. И проникновенно, эксплуатируя на все 100 естественную симпатию образованных, интеллигентных людей друг к другу - они говорили о двух вещах: о ценностях того класса, что с кулером и долларом, и о том, что надо "просто вписаться". Перестать ностальгировать по СССР и начать жить.
Они все нам нравились, очень, а 35-летние старые бабки, что в них плевали и кричали вслед "жидовка" - нет.
Но они не были журналистами. Для них, задолго до пожара октября 93-го, в этом споре была только одна сторона - "наша", ельцинская. Это был их класс, они даже не столько ему служили, сколько разделяли его интересы. В рабочее время, за государственный счет.
В результате возникла примечательная ситуация: журналистское сообщество занимало в политическом противостоянии, разделившем страну примерно поровну, строго одну сторону - и при этом субъективно искренне, а их противники, требовавшие равного доступа к СМИ - оказались в роли требующих политической цензуры (заставить журналистов передавать не то, что они хотят).
Как бы то ни было, в сценарии противостояния (не знаю, был ли он записан, не знаю, сохранился ли этот текст) Останкину было отведено огромное место, как видно уже по мистической истории с красной кнопкой Брагина и вечеру балета на РТР (Шаболовский центр передавал как ни в чем ни бывало, но почему-то не новости).
Чтобы закончить с этим днем и с телевизионной темой: короткий новостной блок РТР все-таки передала: диктор сообщил, поздним вечером, что Б.Н.Ельцин прибыл в Кремль из Ново-Огарева и огласил указ о военном положении в Москве, назначении цензуры прессы и вызове в Москву войск и омона из регионов.
Перед Останкиным тем временем стояла обычная толпа с красными флагами и поносила жидов и журналюг. К толпе подъехал тот самый броневик под красным флагом, оттуда вылез какой-то кекс с гранатометом РПГ и встал, красуясь, перед толпой. Тут я уже нарушаю хронологию, пересказывая сюжет, показанный несколькими днями позже на только что открытом канале НТВ. Несколько самых активных сторонников БД в тот момент послали грузовик на таран остекления вестибюля и выбили окно или дверь, но внутрь никто не лез, было страшно - внутри было несколько десятков человек отлично вооруженной и тренированной охраны. Гранатометчик стоял открыто, красуясь перед толпой. В какой-то момент практически одновременно (в зависимости от политических убеждений, можно отдавать приоритет в пару секунд той или иной стороне) он (или его труп) выстрелил из гранатомета по стене здания, а из окон на толпу посыпался град пуль. Упал гранатометчик, десятки демонстрантов и несколько прохожих.
Пальба из окон телецентра продолжалась еще долго, застигнутые огнем прохожие, если им повезло, отползали под прикрытием бордюра до подземного перехода и уходили на дальнюю, невидимую из здания часть проспекта Королева. Все бойцы спецотряда были потом отмечены за проявленное мужество и профессионализм благодарностью министра и директора Останкино и продовольственными наборами.
Так закончилось воскресенье. Я купал младенца и думал о том, что завтра понедельник, рабочий день, который, весьма вероятно, начнется, как установлено у нас в школе, с планерки...
Фон (личный): к тому моменту я довольно сильно
Начались почти две недели призрачной жизни Москвы: в центре города в обесточенном и лишенном воды и канализации здании заседал все еще высший (по действующей Конституции) орган государственной власти, в Кремле (а на самом деле в Ново-Огареве) - импичнутый этим органом президент, пространство в километр вокруг Белого дома было оцеплено ментами и омоном, поведение чиновников определялось личной лояльностью непосредственному руководителю (ментов - министру, коммунальщиков - Лужкову, шестисот милиционеров внутренней охраны БД - начальнику охраны и т.д.)
Каждый день собирались митинги "в защиту советов", большинство под красными флагами. В поддержку Ельцина, кажется, митингов вообще не было, хотя статистически, вероятно, большинство москвичей были за Ельцина (это, кстати, довольно интересный момент). Я тогда ходил по делам своего бывшего босса (из умершей государственной фирмочки по инженерному проектированию), ставшего писателем, в здание Союза Писателей - о, вот там почти все были или с митинга или на митинг. Где-то в самом конце сентября или 1 октября во время одного из митингов на Пресне погиб полковник милиции - из него некоторое время пытались делать ритуальную жертву, как из мента, нынче покалеченного Магой на рынке, но слишком много СМИ успели напечатать, что полковник был задавлен милицейской машиной, и это оставили.
Основные газеты (Независька, Российская, МК, Известия) и два канала гос-ТВ (Останкино - нынешний Первый, и Российский) занимали проельцинскую позицию, московский канал - более нейтральную. За Верхсовет выступали Советская Россия, Правда и множество изданий со словом "русский" в названии (к этой теме мы еще вернемся).
... Откуда я узнал, что "началось"? Кажется, из передачи "Свободы" - или "Эха"? Нет, кажется, "Эхо" я перестал слушать; слишком явно они давали понять, что они теперь - радио для преуспевших, как это тогда называлось, "вписавшихся". "Люся Грин - и ни центом меньше". Ну, как бы то ни было, то ли радио, то ли телефонный звонок донесли весть - "в результате беспорядков в Москве прекращено телевещание". Я пошел в тещину комнату и включил телевизор.
Останкино - шум помех. РТР (Российское ТВ) - какой-то балет, причем, кажется, техническая запись (просто кто-то ставил бобины с лентами на магнитофон, какие под руку попадались). Иногда возникала бегущая строка: "Телецентр Останкино не работает ввиду атаки мятежников, с минуты на минуту мы ожидаем нападения на наш вещательный центр на Шаболовке". Ни малейшего намека на то, почему не исполняется текущая сетка программы (и в частности, не выходят программы новостей) - не было. Как мне говорили десятки людей, да и СМИ об этом писали - это вызвало самый настоящий ужас и панику. Мне это трудно понять, мы тогда уже крайне редко смотрели ТВ.
Оставался еще ровно один канал - Московский. Я переключился на него - и о чудо - в кадре диктор говорил о текущих событиях!
"Трудно понять, что происходит в Москве. У нас на проспекте Королева слышны отдаленные выстрелы, телеканал "Останкино"прекратил передачи, 15 минут назад нам передали, что ввиду угрозы захвата оборудования и студий нам могут отключить электричество в любую минуту. Поэтому мы просто пустим сейчас в эфир немонтированные ленты, привезенные с московских улиц в последние 2 часа".
И после этого примерно полчаса шли ОЧЕНЬ СТРАННЫЕ КАДРЫ.
Первый сюжет был посвящен пресловутому "прорыву оцепления". В кадре - толпа, "вооруженная" примерно так же, как в предыдущие дни - древки флагов, палки, бутылки - движется на плотную, многоярусную цепь омона, ощетинившуюся щитами, касками-сферами и дубинками. И вот тут случилось поразительное: от столкновения двух масс людей прошло несколько секунд, как вдруг цепь омоновцев, сохранивших целостность - резко, толкнув от себя СИНХРОННО щиты (бросив их) развернулась кругом и побежала. Демонстранты двигаются дальше и выходят на следующую цепь (которая только что пропустила отступающих товарищей и сомкнулась) - и все повторяется один в один!
Следующий сюжет - толпа уже вывалила на площадь Свободы (перед БД), по-видимому, в этой манере пройдя все линии. По площади бродят сотни людей, довольно хаотически, кто-то залезает на лестницу БД и пытается говорить речи.
Продолжение предыдущей съемки? В кадре лица, хаотическое мелькание... вдруг все поворачиваются в сторону мэрии, кричат, показывают руками, оператор резко разворачивается и ловит кадр - из раскрытых дверей мэрии выходит строем примерно взвод людей, разворачиваются в одну шеренгу (все занимает секунду-две, потому что оператор заметил их уже на парапете), резко вскидывают автоматы и дают залп - точнее. одновременную длинную, на весь рожок, очередь из 30 стволов в сторону оператора. Камеру резко кидает, она вращается, вокруг мелькание рук и голов, потом в камера чуть-чуть успокаивается, видны бегущие люди, много лежащих на земле. Впрочем, они лежат не как мертвые, и мне кажется, я видел трубки газоотводников на автоматах (приспособление, позволяющее стрелять очередями при холостых патронах).
Следующий кадр - разъяренная толпа, в основном невооруженная, но попадаются и люди в форме и с различным оружием. Толпа, хотя и осторожно - пережитый ужас не забыт - сгущается перед дверьми мэрии. Генерал Макашов, позируя, в камеру: "Ишь, мэры, пэры, сэры. Пошли, вышвырнем чиновников из их кресел".
Проезжает БТР с красным флагом. "На Останкино!" - кричат вокруг.
В этот момент экран погас. Не настроечная таблица, просто "снег". Как потом стало известно, в этот момент директор "Останкино" Брагин нажал Красную Кнопку, обесточив весь телевизионный технический центр - не только свой канал, но и весь сигнал ТВ и радио, идущий с Башни.
Я не знаю, есть ли в архивах эти кадры? Да не приснились ли они мне? Следствия, как известно, не было, точнее, было, но ни к ему не привело.
Об "Останкине" (канале и телецентре вообще). "Все знали, что в этом здании Телецентр и Радиоцентр, а теперь Максим узнал, что там и просто Центр".
Начиная с лета 1992 года (если мне не изменяет память), перед телецентром на Королева почти непрерывно стояли пикеты; сотрудники ТВ шли на работу и с работы через коридор людей с оскорбительными плакатами и карикатурами. Среди плакатов были антисемитские, профашистские и просталинистские; разумеется, сотрудники ТВ, у которых долг информирования общества в данном случае был в полной гармонии с личными чувствами, именно такие плакаты и показывали в Новостях - каждый день. Ракурсы тоже выбирались наиболее выгодные. Вообще цель пикетирования - привлечение внимания СМИ; но если ты пикетируешь против СМИ - возникает очевидный диссонанс: внимание ты привлечешь, а вот способ подачи события будет целиком в руках тех, против кого ты выступаешь.
Как бы то ни было, за барьерами, выставленными милицией, кричали и бесновались бабки (лет 40 порой) с изможденными, опухшими, искривленными лицами, мужики с безумием трехлетней безработицы в глазах - а между двух этих шеренг на работу шествовали холеные, прекрасно одетые, с интеллигентными
Сейчас уже трудно даже вспомнить, насколько тогда это было внятно. Разница в доходах, вероятно, с тех пор только выросла, но вот этой четкой, не допускающей путаницы классовой разницы - уже больше не будет. "Он работает в офисе'". Мягкий, но яркий свет, синтетические ковры, кулер. "Иномарка" (это могла быть праворульная Тойота, главное - не Жигули). Или - облупившиеся каталожные шкафы, пыльный фикус, дрожащий свет последней сороковаттки - НИИ, школа, поликлиника, библиотека.
Ах да, "у вас зарплата в долларах или в рублях?"
Ну так вот, у них зарплаты были в долларах. Хоть они и считались госслужащими.
Возвращаясь к теме: они входили каждый вечер в наш дом. Они были, в общем, симпатичными от природы людьми, плюс хорошие стилисты поработали. И проникновенно, эксплуатируя на все 100 естественную симпатию образованных, интеллигентных людей друг к другу - они говорили о двух вещах: о ценностях того класса, что с кулером и долларом, и о том, что надо "просто вписаться". Перестать ностальгировать по СССР и начать жить.
Они все нам нравились, очень, а 35-летние старые бабки, что в них плевали и кричали вслед "жидовка" - нет.
Но они не были журналистами. Для них, задолго до пожара октября 93-го, в этом споре была только одна сторона - "наша", ельцинская. Это был их класс, они даже не столько ему служили, сколько разделяли его интересы. В рабочее время, за государственный счет.
В результате возникла примечательная ситуация: журналистское сообщество занимало в политическом противостоянии, разделившем страну примерно поровну, строго одну сторону - и при этом субъективно искренне, а их противники, требовавшие равного доступа к СМИ - оказались в роли требующих политической цензуры (заставить журналистов передавать не то, что они хотят).
Как бы то ни было, в сценарии противостояния (не знаю, был ли он записан, не знаю, сохранился ли этот текст) Останкину было отведено огромное место, как видно уже по мистической истории с красной кнопкой Брагина и вечеру балета на РТР (Шаболовский центр передавал как ни в чем ни бывало, но почему-то не новости).
Чтобы закончить с этим днем и с телевизионной темой: короткий новостной блок РТР все-таки передала: диктор сообщил, поздним вечером, что Б.Н.Ельцин прибыл в Кремль из Ново-Огарева и огласил указ о военном положении в Москве, назначении цензуры прессы и вызове в Москву войск и омона из регионов.
Перед Останкиным тем временем стояла обычная толпа с красными флагами и поносила жидов и журналюг. К толпе подъехал тот самый броневик под красным флагом, оттуда вылез какой-то кекс с гранатометом РПГ и встал, красуясь, перед толпой. Тут я уже нарушаю хронологию, пересказывая сюжет, показанный несколькими днями позже на только что открытом канале НТВ. Несколько самых активных сторонников БД в тот момент послали грузовик на таран остекления вестибюля и выбили окно или дверь, но внутрь никто не лез, было страшно - внутри было несколько десятков человек отлично вооруженной и тренированной охраны. Гранатометчик стоял открыто, красуясь перед толпой. В какой-то момент практически одновременно (в зависимости от политических убеждений, можно отдавать приоритет в пару секунд той или иной стороне) он (или его труп) выстрелил из гранатомета по стене здания, а из окон на толпу посыпался град пуль. Упал гранатометчик, десятки демонстрантов и несколько прохожих.
Пальба из окон телецентра продолжалась еще долго, застигнутые огнем прохожие, если им повезло, отползали под прикрытием бордюра до подземного перехода и уходили на дальнюю, невидимую из здания часть проспекта Королева. Все бойцы спецотряда были потом отмечены за проявленное мужество и профессионализм благодарностью министра и директора Останкино и продовольственными наборами.
Так закончилось воскресенье. Я купал младенца и думал о том, что завтра понедельник, рабочий день, который, весьма вероятно, начнется, как установлено у нас в школе, с планерки...
Для коллекции
no subject
no subject
no subject
Однако выбирать (если пришлось бы обязательно выбирать), мне было бы несколько легче, как и многим другим людям в похожей ситуации. Мне кажется, популярный нынче вариант "немножко потерпеть, а потом получить Восточную Европу" кажется привлекательным только задним числом (как на самом деле все готовы рисковать ради будущего, показали недавние "протесты"), а особенно когда потерпеть реальные риски предлагается кому-то ещё (например, нацменшинствам, пока макашовых не переизберут).
Не говоря уже о том, что восточноевропейский путь бывает разным, у Сербии он был несколько более увлекательным, чем у прочих, например.
/оговорку о том, что "победители" оказались не сильно лучше, думаю, можно пропустить, т.к. это очевидно, а также никак не добавляет очков проигравшим/
no subject
+++ "победители" оказались не сильно лучше
с такой неожиданной силой и скоростью, что аж дух захватывает; об этом будет один из двух следующих постов.
no subject
Оценивать можно (и нужно, наверное) это событие по-разному, но вроде как довольно очевидно, что на тот конкретный момент большинство было всё-таки за Ельцина - иначе бы это просто не кончилось бы тем, чем кончилось.
no subject
no subject
no subject
no subject
Насколько ты помнишь, тогда, когда это все происходило, можно было представить, что скоро начнется обстрел танками Белого дома? или казалось, что до такого не может дойти?
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Я была в тогда в Париже. У Синявских. У АДС и МВР оценка событий была однозначная: расстрел БД - преступление, исторические последствия окажутся необратимы. Митя Фурман сказал: "Через 10 лет будем жить при тоталитаризме. Мечта о Пиначете сбудется." Исторический отрезок до восхождения Путина, которого в 1993 году в стране мало кто знал по имени, оказался еще короче.