![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Про чужие языки и фашистов
В поселке Звейниекциемс, что на север от Риги (за Саулкрасты) жили рабочие консервного завода и рыбаки. Примерно поровну русских и латышей.
Русские там были специфические: это были крестьяне, беглые, из Псковской области, где был в 1946-1947 году страшный голод, и они завербовались на этот (строящийся) завод. Бедность была страшная, я видел фото пирушки (свадебной) в конце 1940-х, у каждого на тарелке рыбка, и стопка водки. "Это я на фото, на мне первый в моей жизни костюм".
ВСЕ они, все, говорили по-латышски, легко и бойко. С соседями. А с детьми (которые ходили в латышскую школу) - по-русски, и на полках у них были русские книги (дети нашего хозяина, того, что первый в жизни костюм - все трое закончили университет, работали - кто банковским менеджером, кто чиновником в МВД, кто преподавателем в университете.
А еще я съездил в Ригу развиртуализироваться с русским "белым" (т.е. антикоммунистическим) националистом. Он был кандидатом филнаук, жена - доцентом консерватории. Они говорили "туземцы", а жена с тяжелым вздохом сказала - но ведь бесчестно рассчитывать, что мы на четвертом десятке лет добровольно выучим туземный язык.
Они не умирали от голода в 47-м на псковщине, нет.
Русские там были специфические: это были крестьяне, беглые, из Псковской области, где был в 1946-1947 году страшный голод, и они завербовались на этот (строящийся) завод. Бедность была страшная, я видел фото пирушки (свадебной) в конце 1940-х, у каждого на тарелке рыбка, и стопка водки. "Это я на фото, на мне первый в моей жизни костюм".
ВСЕ они, все, говорили по-латышски, легко и бойко. С соседями. А с детьми (которые ходили в латышскую школу) - по-русски, и на полках у них были русские книги (дети нашего хозяина, того, что первый в жизни костюм - все трое закончили университет, работали - кто банковским менеджером, кто чиновником в МВД, кто преподавателем в университете.
А еще я съездил в Ригу развиртуализироваться с русским "белым" (т.е. антикоммунистическим) националистом. Он был кандидатом филнаук, жена - доцентом консерватории. Они говорили "туземцы", а жена с тяжелым вздохом сказала - но ведь бесчестно рассчитывать, что мы на четвертом десятке лет добровольно выучим туземный язык.
Они не умирали от голода в 47-м на псковщине, нет.
no subject
А так, к счастью, ультраправые организации значительного размаха в нормальном обществе долго не живут. Но иногда возникают. Как показали события Майдана за последние месяц с хвостиком -- возникают очень к месту, тот же Правый Сектор, arguably, был иструментальным для положительного исхода протестов. Так и тут: ультраправые националисты могут самовозникнуть в ситуации, когда таких "колониалистов" (или как еще назвать людей, таким способом отделяющих себя от туземцев?) становится слишком много. И самоисчезнуть, когда ситуация вернется в норму. По крайней мере, хочется на это надеяться.