Чернокожая латвийка Aminata Savadogo

Год назад даже Египет вышел из Египта, а некоторые тормозят до сих пор.

Хаг Самеах!

Просто так, выписка из википедии-рус

3 апреля 1943 года К-21 под командованием Лунина вышла в девятый боевой поход. 4 апреля подлодка выставила минное заграждение. 9 апреля была произведена атака миноносца шеститорпедным залпом, в подлодке слышали 2-3 взрыва, непосредственно гибель корабля не наблюдалась; в послевоенное время результативность данной атаки подтверждена не была. 12 апреля подлодка западнее острова Сенья обнаружила мачты мотоботов. Лунин принял решение всплыть и дать бой в надводном положении [2]. Лодка всплыла вблизи целой флотилии норвежских невооруженных рыболовных мотоботов, занятых промыслом (данный район, называемый Свенсгрунн, богат рыбой). Норвежские рыбаки, подняв флаг, обозначили свою национальную принадлежность, что, тем не менее, не заставило Лунина отказаться от атаки[4]. Первым было атаковано судно «Хавегга» с экипажем из 7 человек; в результате обстрела огнём артиллерии и стрелкового оружия были убиты трое и ранено ещё трое норвежских рыбаков, а судно было серьёзно повреждено. Далее был атакован мотобот «Барен», пытавшийся покинуть район боя; К-21 ограничилась очередью из пулемёта и сигналом, который норвежские рыбаки проинтерпретировали как запрет на отход к берегу. Следующей жертвой К-21 стал мотобот «Эйстейн», атакованный с расстояния 100 метров (рыбаки посчитали, что лодка подошла, чтобы попросить свежей рыбы). Мотобот был сильно повреждён артиллерийским огнём с близкой дистанции, пять рыбаков погибли, один был ранен. Экипаж ещё одного мотобота, «Скрейн», в составе 7 человек был под угрозой оружия заставлен перейти в подлодку. Последним был атакован мотобот «Фрейя», который в результате полученных повреждений затонул (погиб один и был ранен ещё один человек).[4] При атаке мотоботов, помимо артиллерии, применялось также стрелковое оружие (ручной пулемет ДП, винтовки, пистолет-пулемёт ППШ, револьвер Наган)[5], причём Лунин лично стрелял по рыбакам из ручного оружия[6] В ходе боя, волной был смыт за борт лодки краснофлотец А. Лабутин, подносивший снаряды к орудию. Командир лодки не принял всех необходимых мер для его спасения, посчитав утонувшим. Лабутина подобрал мотобот «Барен» и доставил в норвежский посёлок, где он был передан немецким оккупационным властям и помещён ими в концлагерь. В 1944 году ему удалось бежать, пробраться в Швецию и оттуда — в СССР[4]. Норвежские рыбаки были доставлены в Мурманск; после войны четверо из них вернулись в Норвегию, трое погибли в советских лагерях. Действия Лунина против мотоботов не были одобрены командованием[2], но никакого наказания он не понёс. По итогам боя, Лунин заявил о потоплении четырёх мотоботов, по норвежским данным, был потоплен один мотобот и два серьёзно повреждены.

Про "законы о пропаганде"

И сторонники и противники питерского (рязанского etc) "закона о запрете пропаганды того и сего" концентрируются га том, чего эта пропаганда; соответственно сторонники запрета объясняют, что "это" очень плохо, а сторонники - что хорошо или что во всяком случае "не хуже, чем у остальных".

Между тем, ключевым в концепции законов является понятие "пропаганды", притом трактуемое как любое высказывание определенного мнения (в частности - о равенстве людей, практикующих различные виды половых отношений).

Это чрезвычайная новация, идущая существенно дальше остальных запретов на свободу слова, практикуемых в России, и восстанавливающих советскую концепцию, при которой преступным было само по себе высказывание "неправильного" мнения, безо всякого дальнейшего призыва к совершению каких-либо противозаконных действий. Напомню, что у 282 статьи есть либо собственный предмет посягательства (честь и достоинство человека), либо ее состав сопряжен с призывами к совершению других противозаконных действий - насилия и дискриминации (отвлечемся от того, насколько адекватно именно уголовное преследование). Аналогичным образом, запреты, например, на рекламу определенных товаров касаются запрета бизнеса - никто не запрещает гражданам иметь и высказывать мнение о полезности этих товаров.

Разумеется, эти законы грубейшим образом нарушают статью конституции о свободе слова. Ситуация до чрезвычайности усугубляется аргументами, которыми т.н. "конституционный суд" подтвердил "конституционность" законов о пропаганде. Напомню, что базовый тезис таков:
- закон поручает государству, и в том числе субъекту федерации, охрану института семьи "в том самом виде, в котором она передана нам предками" (по-видимому, с побоями жен и детей, снохачеством, принудительными браками и отсутствием разводов - КС, к сожалению, не огласил полный список "переданного нам предками");
- законодатель счел, что "пропаганда гомосексуализма" мешает этой его функции;
- стало быть, он имеет право ограничить эту "пропаганду".

Итак, согласно позиции т.н. "конституционного суда", государственный орган, которому поручено некое "дело" (даже столь невысокого ранга, как законодательное собрание субъекта федерации), притом поручено не Конституцией, а федеральным законом, вправе ограничить дарованные Конституцией права (при наличии в самой конституции прямого указания, что это право может быть ограничено только федеральным законом!), если ему кажется, что использование гражданами этих прав мешает этому "делу".

Данное решение КС означает, в принципе, что орган, которому поручено, скажем, устанавливать налоги, отныне вправе уголовно или административно запрещать "пропаганду" в пользу более низких налогов (или других схем налогообложения, или другой раскладки налогов). Можно запретить любое "неправильное" мнение по любому научному вопросу - ведь распространение просвещения является "предметом совместного ведения федерации и субъектов", точно так же, как и семья.

Кстати, "пропаганду разводов" тоже можно запретить" - мало ли что сами разводы законны, гомосексуальные отношения тоже законны, а "пропаганда" - нет.

Собственно, эти шагом российское государство перешло грань, отделявшую авторитарную диктатуру Ельцина-раннего Путина, и делает первые шаги по строительству тоталитаризма.

Честно говоря, я всегда считал такое перерождение неизбежным, но мне все-таки жаль убедиться в своей правоте.