Спрашивайте - отвечаем (диалог в журнале Актеона)

[taki_net]

"Знаток" (в смысле ЧГК), ученый, аналитик рынка, блоггер-обличитель лицемерно замалчивающихся преступлений украинского режима и лжи западных "демократий" спрашивает:

А вот интересно, какой по-вашему срок давности у доблестных и позорных дел той или иной нации или страны? Сколько лет должно быть бревну в глазу, чтобы него нельзя было показывать? Сколько лет должно быть медалькам, хоть нобелевским, хоть за боевые заслуги, хоть за спасение утопающих, чтобы на них нельзя было уже ссылаться?

В какой момент что-то становится давней историей?

Как я понимаю, хотя могу и ошибиться, речь идет о том, что все страны совершали неблаговидные поступки, в которых обвиняют РФ, но лицемерные защитники лживых "демократий" часто говорят, что это было в 16 или 19 веке и потому не считается. А мне показалось, что проблема совсем не в этом:

Ответ чрезвычайно прост: это не важно. Доктор философии Й.Геббельс ссылался почти исключительно на огромные, настоящие бревна в глазах мишеней своей пропаганды; в случае с Советской Россией ему, полагаю, еще приходилось отсеивать самые большие и ветвистые, во избежание недоверия со стороны пользователей. И исключительно свежие бревна, еще сочащиеся соком.

Эму было "можно"? Юридически - "можно". Негодяем он от подлинности и свежести бревен в глазах демократов и коммунистов быть не переставал.

Так что все дело в том, какую позицию вы занимаете по отношению к стране - носителю бревен в глазах - Сахарова или Геббельса. Вы гражданин, стремящийся сделать свою страну лучше, или солдат пропаганды, стремящийся уничтожить чужую и поработить покрепче свою.

Comments

[conceptualist.livejournal.com]

Так ведь уместность ссылки на тот или иной факт действительно зависит от вопроса, который мы хотим с помощью этой ссылки разрешить.

Если, например, нас интересует, насколько то или иное общество "в среднем" больно реваншизмом или стремлением насильственно изменить границы либо политический курс своих соседей, то важны не столько прецеденты прежних агрессивных актов, сколько нынешнее общественное мнение. Скажем, у Японии в 1955 году "кредитная история" была хуже, чем у Италии в 1934, а вот общественное мнение здоровее.

А если нас интересует, насколько режим страны А опасен для страны Б, то даже если в А преобладают болезненно-агрессивные настроения, это не является достаточным условием для беспокойства в Б. Надо смотреть на дополнительные детали (например, может оказаться, что А нападает только на очень специфические цели, с которыми Б не имеет ничего общего).

[akteon.livejournal.com]

Эти ссылки обычно используют в спорах двух сортов - либо когда говорят, что у страны очень плохой track record и ее нынешние действия нужно трактовать именно с точки зрения ее традиционных реваншистских/экспансионистских/гегемонистских устремлений, либо когда заходит спор о том, насколько то или иное действие неслыханно, беспрецедентно и насколько оно попирает основы международного права. Надо сказать, когда речь заходит о беспрецедентности и попирании, становится совсем интересно - там в дело вступает не только действие, как таковое, но и декларируемые мотивы акторов и характеристики того, на кого дествие было направлено, и в итоге часто приходит к тому, что "ну да, по явлению то было тем же, что и это, но по сущности-то совсем другим", так что, в одном случае его было можно и нужно делать, а в другом никак нельзя. Только вот судьи-то кто? Нет судей.