1.Запугивание было, конечно, вообще все всех пугали. Если бы оно было таким, что можно было бы его назвать террором, за Зюганова голосовал бы ну один, ну в крайнем случае пять процентов. Я не помню, сколько там было, но весьма весомо. Никто не бил морду агитировавшим за Зюганова как обрекающим Россию на гражданскую войну. Я вообще от своих личных знакомых не слышал таких опасений. Я не знаю, какой процент населения верил в угрозу военного переворота со стороны армии, которая не могла справиться с малюсенькой Чечнёй. На тот момент это было, по-моему, просто смешно.
2. Вроде как мы не имеем привычки говорить, что в странах, где произвол власти доходит до убийств (а это вовсе не только Россия) и где возможен произвол, царит обязательно террор. Мы говорим про террор в Северной Корее, но не говорим ни про Пакистан, ни про Иран (впрочем, я не знаю, убивают ли там), ни про Колумбию. Я предпочитаю зарезервировать сильное слово за сильным явлением.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
timeasmymeasure
no subject
2. Вроде как мы не имеем привычки говорить, что в странах, где произвол власти доходит до убийств (а это вовсе не только Россия) и где возможен произвол, царит обязательно террор. Мы говорим про террор в Северной Корее, но не говорим ни про Пакистан, ни про Иран (впрочем, я не знаю, убивают ли там), ни про Колумбию. Я предпочитаю зарезервировать сильное слово за сильным явлением.