Вот что подумалось.
За прошедшие полгода, кроме виртуальных отфрендов (вообще-то около десятка, если считать только людей, чем-то мне близких и дорогих), произошли и некоторые важные изменения в реале.
У меня был хороший знакомый, сын очень-очень близкого друга. Год назад он обижался (ну так, беззлобно), почему я, посетив его страну, не заехал к нему, не ночевал у него, а не в отеле.
Сегодня, после осенней истории, я знаю, что если в ходе общественной кампании надо будет меня посадить (в смысле, если надо будет посадить Х, но при этом вероятно, что заодно прихватят меня за "недонесение" или во всяком случае поставят в позицию "или садись, или активно помогай следствию") - это его не остановить. Уж разумеется, я ни при какой погоде не попрошусь к нему ночевать, даже если замерзать буду, а он и не пригласит больше.
И вот это в СССР ситуация невозможная. В смысле, без того, чтобы один из нас окончательно и бесповоротно продался - а тут никто не продался, все честны и искренни.
Так что, дорогие товарищи и товаришки, в процессе строительства Прекрасного Нового Мира вы сломали некоторые очень важные вещи. Ваш ПНМ нравится мне в целом (ну, так, процента на 63,7), а вот цена, которую нам приходится платить за него - нет.
ЗЫ. Раздоры и ссоры времен первого политического разделения на казнокрадов, коммунистов и яблочников и близко не лежат; насколько я знаю, казнокрады, несмотря на резкие выражения, своих былых друзей, ставших комми или яблочниками, всегда звали присоседиться к пирогу, а, скажем, почти все комми, которых я знаю, школьным друзьям освобождения от Гулага будут выдавать с большой скидкой от рыночной цены, а то и даром. Кроме нескольких клинически больных, но тут медицина.
За прошедшие полгода, кроме виртуальных отфрендов (вообще-то около десятка, если считать только людей, чем-то мне близких и дорогих), произошли и некоторые важные изменения в реале.
У меня был хороший знакомый, сын очень-очень близкого друга. Год назад он обижался (ну так, беззлобно), почему я, посетив его страну, не заехал к нему, не ночевал у него, а не в отеле.
Сегодня, после осенней истории, я знаю, что если в ходе общественной кампании надо будет меня посадить (в смысле, если надо будет посадить Х, но при этом вероятно, что заодно прихватят меня за "недонесение" или во всяком случае поставят в позицию "или садись, или активно помогай следствию") - это его не остановить. Уж разумеется, я ни при какой погоде не попрошусь к нему ночевать, даже если замерзать буду, а он и не пригласит больше.
И вот это в СССР ситуация невозможная. В смысле, без того, чтобы один из нас окончательно и бесповоротно продался - а тут никто не продался, все честны и искренни.
Так что, дорогие товарищи и товаришки, в процессе строительства Прекрасного Нового Мира вы сломали некоторые очень важные вещи. Ваш ПНМ нравится мне в целом (ну, так, процента на 63,7), а вот цена, которую нам приходится платить за него - нет.
ЗЫ. Раздоры и ссоры времен первого политического разделения на казнокрадов, коммунистов и яблочников и близко не лежат; насколько я знаю, казнокрады, несмотря на резкие выражения, своих былых друзей, ставших комми или яблочниками, всегда звали присоседиться к пирогу, а, скажем, почти все комми, которых я знаю, школьным друзьям освобождения от Гулага будут выдавать с большой скидкой от рыночной цены, а то и даром. Кроме нескольких клинически больных, но тут медицина.
no subject
no subject
no subject
Вы довольн отчетливо поймали суть дела, по-моему. На западе у людей чаще встречаются достаточно четкие принципы, у них выражены границы. Стержень личности, если угодно. К делению правый-левый это никакого отношения не имеет. И это давно так, на это внимание обращали уже лет 100-150. Честная игра, джентельменам принято верить на слово, вот это вот все.
В России это тоже было - у определенных классов и, в основном, до революции. Вам попадалась повесть "41" Бориса Лавренева? Там главный герой, емнип (лень гуглить) поручик Говоруха-Отрок, наслушавшись фантазий своей революционной подруги, тоже внезапно забывает про чувства и решает вернуться в действующую армию. Аргументируя где-то так - "да если вас к власти допустить, еще три поколения будет кровавыми слезами умываться". Ну и вообще там про стержень хорошо написано, что, с учетом взглядов самого Лавренева, нетривиально.
Но даже без экзотики, из того, что я видел. Люди будут избегать общения с теми, кто им кажется редиской. Не будут общаться с вором, даже легализвавшимся. Не будут с ним бизнес вести - и на кладбищах существенно меньше незадачливых бизнесменов. Если будет воровать при них - могут сдать. С расистом не будут. С гомофобами и мизогинами у меня на глазах происходит изменение отношения.
Это одна из основ западной цивилизации. Без вмешательства государства, на локальном уровне, люди сами без прямой агрессии решают проблемы. Израиль, кстати, в этом плане где-то посередине между Россией и условным западом.
Что касается "поставят на вид", "добьются увольнения" - если речь о работе, то на работу люди ходят работать, а не троллить или телочек окучивать. Если человек в разговорах будет вести себя пассивно-агрессиво, что так любят наши - с ним не станут общаться, на кой он нужен такой красивый? Наши этого часто не понимают; устраивают движ, как в родном спичкострогательном нии или, если кто помоложе, в современной фирме. Стучат наши, кстати, только в путь. И вылетают при первой волне увольнений; к своему изумлению.
А, и еще. Цена терпимости наших ко всякой дряни очень невысока. Поскольку сочетается с еще одним качеством - полным непониманием, что такое ответственность (это два связанных качества - безпринципность и безответственность; я имему в виду на деле, а не на словах) . Т.е. действительно многие наши готовы общаться с кем угодно, причем не всегда из делового интереса (во время визитов в РФ сложилось впечатление, что приятели в ФСБ есть у как бы не у любого социально-активного человека) и игнорировать все возможные сигналы "не тронь каку". Но если прижимает, то кидают все и всех. Потом могут снова общаться, правда.
Я сам отнюдь не в белом пальто, кстати.