![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
МИРОВОЙ КРИЗИС 1911 – 1918. Уинстон С. Черчилль
Переведено Crusoe (crusoe.livejournal.com), 2005 – 2010г, с издания: ―The World Crisis, 1911-1918‖ (Paperback) by Winston Churchill (Author), Martin Gilbert (Introduction). Free Press, Published by Simon & Shuster New York
Строгая конституция Соединѐнных Штатов, гигантские размах и сила партийной машинерии, жѐсткий отбор депутатов и государственных служащих наделяют президента Америки огромной, автократической властью; никто из довоенных лидеров великих стран не пользовался такими же правами. Обширная страна, природное разнообразие мест обитания, огромное население из всяких людских типов со многими интересами, поощрение инициативы и индивидуализма в законах пятидесяти суверенных штатов – всѐ это затрудняет фокусировку общественного мнения и даѐт федеральному правительству изумительную свободу рук между жѐстко установленной череды выборных кампаний. Немногие из современных Кабинетов столь же независимы от партийного мнения и, следовательно, от избирателей; мало где сам глава исполнительной власти – правитель и, одновременно, лидер партии – в такой же мере независим от них.
Воцарение по праву наследования короля или императора случается примерно раз в четверть столетия, а это немалый срок; добавим, что принц живѐт публичной жизнью и до трона. У подданных есть время изучить способности и намерения монарха, партиям и классам зачастую удаѐтся провозгласить и применить на практике меры и контрмеры против персональных проявлений правителя. В конституционных монархиях обязанности власти возложены на премьер-министра. Народ, как правило, склонен выбирать на этот пост государственного чиновника, живущего обычной, открытой жизнью; более того, электорат отдаѐт предпочтение персонам с долгим сроком службы в органах законодательной власти и опытом постоянных, публичных отчѐтов о своей деятельности. Но в Соединѐнных Штатах давнему, профессиональному политику нелегко – если вообще возможно – пробиться к президентскому креслу; тому препятствуют размах и характер американских выборов. С течением лет, руководители партий всѐ более склоняются к иным кандидатам – известным гражданам с высокими персональными добродетелями и достоинствами, но без серьѐзного политического и административного опыта. На таком кандидате не лежат клеймы общественной неприязни, прошлых ошибок - обычные последствия долгой политической и административной деятельности, агрессивной и нервной. Зачастую победителя, будущего избранника десятков миллионов граждан с их идеалами и энтузиазмом отбирают среди людей, вовсе несведущих во внутренних делах государства и, в должный момент, запускают в блистательные выси. Закалѐнные в усобицах партийные ветераны со скверной репутацией останавливаются – после многих и яростных внутренних схваток – на фигуре невинной и почтенной по самой высшей мерке партийных стандартов. Они верстают кандидату программу, прокладывают политический курс и – при успехе выборной баталии – оставляют его на четыре года у рычагов государственной машины, с самой сильной на всѐм земном шаре исполнительной властью в руках.
Вышесказанное, как и любое краткое обобщение сложного предмета, допускает множество примечательных исключений. Но президент Вильсон исключением не был. Все его силы и слабости, все его доблести и страхи оставались – несмотря на долгую академическую карьеру и краткое губернаторство – неведомой и немеряной величиной для могущественного народа, сделавшего выбор в 1912 году. Более того, он был загадкой и для всего мира. Воздавая Вильсону должное, не будет преувеличением сказать: в страшные времена Армагеддона, едва ли ни одни только ум и воля американского президента побудили Соединѐнные Штаты к действию со всем воспоследовавшим откликом для мировой истории; он, лично и непосредственно, повлиял на судьбы народов мира куда как сильнее прочих.
В этом свете особенно занимательны записки полковника Хауса – книга, открывшая нам персону президента. Здесь Вудро Вильсон, непроницаемый и непредсказуемый вершитель мировых дел, от слов которого зависели миллионы людских судеб, выставлен образцовым мыслителем – человеком семейного очага, простым и бережливым, наподобие Николая II. Он был затворник для всех, кроме друзей и близких сотрудников из числа выдающихся конгрессменов (да и последние могли достучаться до него далеко не всегда). Он управлял страной «постоянно обращаясь к основным принципам» американской конституции и его администрация кажется мягким, не закалѐнным в горнах и под молотами общественного мнения инструментом.
Первое и главное: от начала, всегда, и до конца Вильсон оставался человеком партии. Великое политическое объединение, поднявшее Вильсона на высокий пост, пользовалось его безусловной преданностью. По искреннему убеждению президента, процветание родной партии замечательно помогало всему человечеству. В дни наивысшего накала военных усилий, когда страна без оглядки на партии и классы готова была отдать правительству всѐ без остатка, Вильсон, в полной душевной гармонии, использовал положение президента чтобы повлиять на выборы и пропустить в Конгресс одних только представителей из списка демократов. При его режиме, вспышки межпартийных склок - причины многих бед воюющей Европы - ничуть не меняли курса Америки. В военные времена, меняющаяся череда министерских чинов и партийные функционеры в огромной степени сосредоточили власть, авторитет всего американского народа в своих офисах. Отсюда пошла ненависть – люди другой партии были не меньшими патриотами, жертвовали деньгами не скупее властных начальников, сыновья политических оппонентов сражались бок о бок, в одних боях – и ненависть эта обернулась крахом для Вильсона и всех его надежд. Помимо партийного членства, президент был добрым гражданином, учѐным либералом, искренним противником насилия и жестокостей войны. И эта гармоничная личность оказалась брошена в средоточие ударов европейского несчастья, докатившегося через Атлантику, во все внутренние распри американской политики. Вильсону пришлось справиться с четырьмя вопросами – они приходили один за другим и требовали всех его сил душевных. Как удержать Соединѐнные Штаты от войны? Как выиграть выборы 1916 года? Как помочь союзникам победить? Каким правилам должен следовать послевоенный мир?
Переведено Crusoe (crusoe.livejournal.com), 2005 – 2010г, с издания: ―The World Crisis, 1911-1918‖ (Paperback) by Winston Churchill (Author), Martin Gilbert (Introduction). Free Press, Published by Simon & Shuster New York
Строгая конституция Соединѐнных Штатов, гигантские размах и сила партийной машинерии, жѐсткий отбор депутатов и государственных служащих наделяют президента Америки огромной, автократической властью; никто из довоенных лидеров великих стран не пользовался такими же правами. Обширная страна, природное разнообразие мест обитания, огромное население из всяких людских типов со многими интересами, поощрение инициативы и индивидуализма в законах пятидесяти суверенных штатов – всѐ это затрудняет фокусировку общественного мнения и даѐт федеральному правительству изумительную свободу рук между жѐстко установленной череды выборных кампаний. Немногие из современных Кабинетов столь же независимы от партийного мнения и, следовательно, от избирателей; мало где сам глава исполнительной власти – правитель и, одновременно, лидер партии – в такой же мере независим от них.
Воцарение по праву наследования короля или императора случается примерно раз в четверть столетия, а это немалый срок; добавим, что принц живѐт публичной жизнью и до трона. У подданных есть время изучить способности и намерения монарха, партиям и классам зачастую удаѐтся провозгласить и применить на практике меры и контрмеры против персональных проявлений правителя. В конституционных монархиях обязанности власти возложены на премьер-министра. Народ, как правило, склонен выбирать на этот пост государственного чиновника, живущего обычной, открытой жизнью; более того, электорат отдаѐт предпочтение персонам с долгим сроком службы в органах законодательной власти и опытом постоянных, публичных отчѐтов о своей деятельности. Но в Соединѐнных Штатах давнему, профессиональному политику нелегко – если вообще возможно – пробиться к президентскому креслу; тому препятствуют размах и характер американских выборов. С течением лет, руководители партий всѐ более склоняются к иным кандидатам – известным гражданам с высокими персональными добродетелями и достоинствами, но без серьѐзного политического и административного опыта. На таком кандидате не лежат клеймы общественной неприязни, прошлых ошибок - обычные последствия долгой политической и административной деятельности, агрессивной и нервной. Зачастую победителя, будущего избранника десятков миллионов граждан с их идеалами и энтузиазмом отбирают среди людей, вовсе несведущих во внутренних делах государства и, в должный момент, запускают в блистательные выси. Закалѐнные в усобицах партийные ветераны со скверной репутацией останавливаются – после многих и яростных внутренних схваток – на фигуре невинной и почтенной по самой высшей мерке партийных стандартов. Они верстают кандидату программу, прокладывают политический курс и – при успехе выборной баталии – оставляют его на четыре года у рычагов государственной машины, с самой сильной на всѐм земном шаре исполнительной властью в руках.
Вышесказанное, как и любое краткое обобщение сложного предмета, допускает множество примечательных исключений. Но президент Вильсон исключением не был. Все его силы и слабости, все его доблести и страхи оставались – несмотря на долгую академическую карьеру и краткое губернаторство – неведомой и немеряной величиной для могущественного народа, сделавшего выбор в 1912 году. Более того, он был загадкой и для всего мира. Воздавая Вильсону должное, не будет преувеличением сказать: в страшные времена Армагеддона, едва ли ни одни только ум и воля американского президента побудили Соединѐнные Штаты к действию со всем воспоследовавшим откликом для мировой истории; он, лично и непосредственно, повлиял на судьбы народов мира куда как сильнее прочих.
В этом свете особенно занимательны записки полковника Хауса – книга, открывшая нам персону президента. Здесь Вудро Вильсон, непроницаемый и непредсказуемый вершитель мировых дел, от слов которого зависели миллионы людских судеб, выставлен образцовым мыслителем – человеком семейного очага, простым и бережливым, наподобие Николая II. Он был затворник для всех, кроме друзей и близких сотрудников из числа выдающихся конгрессменов (да и последние могли достучаться до него далеко не всегда). Он управлял страной «постоянно обращаясь к основным принципам» американской конституции и его администрация кажется мягким, не закалѐнным в горнах и под молотами общественного мнения инструментом.
Первое и главное: от начала, всегда, и до конца Вильсон оставался человеком партии. Великое политическое объединение, поднявшее Вильсона на высокий пост, пользовалось его безусловной преданностью. По искреннему убеждению президента, процветание родной партии замечательно помогало всему человечеству. В дни наивысшего накала военных усилий, когда страна без оглядки на партии и классы готова была отдать правительству всѐ без остатка, Вильсон, в полной душевной гармонии, использовал положение президента чтобы повлиять на выборы и пропустить в Конгресс одних только представителей из списка демократов. При его режиме, вспышки межпартийных склок - причины многих бед воюющей Европы - ничуть не меняли курса Америки. В военные времена, меняющаяся череда министерских чинов и партийные функционеры в огромной степени сосредоточили власть, авторитет всего американского народа в своих офисах. Отсюда пошла ненависть – люди другой партии были не меньшими патриотами, жертвовали деньгами не скупее властных начальников, сыновья политических оппонентов сражались бок о бок, в одних боях – и ненависть эта обернулась крахом для Вильсона и всех его надежд. Помимо партийного членства, президент был добрым гражданином, учѐным либералом, искренним противником насилия и жестокостей войны. И эта гармоничная личность оказалась брошена в средоточие ударов европейского несчастья, докатившегося через Атлантику, во все внутренние распри американской политики. Вильсону пришлось справиться с четырьмя вопросами – они приходили один за другим и требовали всех его сил душевных. Как удержать Соединѐнные Штаты от войны? Как выиграть выборы 1916 года? Как помочь союзникам победить? Каким правилам должен следовать послевоенный мир?
no subject
И еще интересно. Хоть где-то есть простенькое описание "на пальцах" - что на практике Трамп в сосотоянии учудить, какова свобода маневра чисто технически. Общие рассуждения я видел, например, у Милова. Но про указы в стиле последнего не видел нигде.