Уже много лет, со времен тоненькой книжки журнала "Химия и жизнь", я на Пасху перечитываю этот рассказ...
- Слушай, - заговорил Затворник, - вот ты все повторяешь - Господи, Господи... у вас там что, в Бога верят? - Черт его знает. Что-то такое есть, это точно. А что - никому не известно. Вот, например, почему темно становится? Хотя, конечно, можно и естественными причинами объяснить. А если про Бога думать, то ничего в жизни и не сделаешь... - А что, интересно, можно сделать в жизни? - спросил Затворник. - Как что? Чего глупые вопросы задавать - будто сам не знаешь. Каждый как может лезет к кормушке. Закон жизни. - Понятно. А зачем тогда все это? - Что "это"? - Ну, вселенная, небо, земля, светила - вообще все. - Как зачем? Так уж мир устроен. - А как он устроен? - с интересом спросил Затворник. - Так и устроен. Движемся в пространстве и во времени. Согласно законам жизни. - А куда? - Откуда я знаю. Тайна веков. От тебя, знаешь, свихнуться можно. - Это от тебя свихнуться можно. О чем ни заговори, у тебя все или закон жизни, или тайна веков. Разбудил его далекий скрежет, стук стали по дереву и крики, полные такой невыразимой безнадежности, что он сразу кинулся к Затворнику. - Что это? - Твой мир проходит через решительный этап, - ответил Затворник. - ??? - Смерть пришла, - просто сказал Затворник, отвернулся, натянул на себя тряпку и уснул. Шестипалый собирался было спросить что-то еще, но вдруг махнул рукой и опять заревел. - Да что с тобой? - спросил Затворник. - Все умерли, - бормотал Шестипалый, - все-все... - Ну и что, - сказал Затворник. - Ты тоже умрешь. И уж уверяю тебя, что ты и они будете мертвыми в течение одинакового срока. - Все равно жалко. - Кого именно? Старушку-мать, что ли? Или этого, из Двадцати Ближайших? - Помнишь, как нас сбрасывали со стены? - спросил Шестипалый. - Всем было велено зажмуриться. А я помахал им рукой, и тогда кто-то помахал мне в ответ. И вот когда я думаю, что он тоже умер... И что вместе с ним умерло то, что заставило его так поступить... - Да, - улыбаясь сказал Затворник, - это действительно очень печально. - По-моему, я никогда ничего не любил, - перебил Шестипалый. - Нет, с тобой это тоже случалось. Помнишь, как ты проревел полдня, думая о том, кто помахал тебе в ответ, когда нас сбрасывали со стены? Вот это и была любовь. Ты ведь не знаешь, почему он это сделал. Может, он считал, что издевается над тобой куда тоньше других. Мне лично кажется, что так оно и было. Так что ты вел себя очень глупо, но совершенно правильно. Любовь придает смысл тому, что мы делаем, хотя на самом деле его нет. - Так что, любовь нас обманывает? Это что-то вроде сна? - Нет. Любовь - это что-то вроде любви, а сон - это сон. Все, что ты делаешь, ты делаешь только из-за любви. Иначе ты просто сидел бы на земле и выл от ужаса. Или отвращения. - Но ведь многие делают то, что делают, совсем не из-за любви. - Брось. Они ничего не делают. Сначала он на секунду ослеп - так ярок был свет. Потом его глаза привыкли, и он увидел впереди и вверху круг желто-белого огня такой яркости, что смотреть на него даже краем глаза было невозможно. Еще выше виднелась темная точка - это был Затворник. Он разворачивался, чтобы Шестипалый мог его догнать, и скоро они уже летели рядом. Шестипалый оглянулся - далеко внизу осталось огромное и уродливое серое здание, на котором было всего несколько закрашенных масляной краской окон. Одно из них было разбито. Все вокруг было таких чистых и ярких цветов, что Шестипалый, чтобы не сойти с ума, стал смотреть вверх. Лететь было удивительно легко - сил на это уходило не больше, чем на ходьбу. Они поднимались выше и выше, и скоро все внизу стало просто разноцветными квадратиками и пятнами. Шестипалый повернул голову к Затворнику. - Куда? - прокричал он. - На юг, - коротко ответил Затворник. - А что это? - спросил Шестипалый. - Не знаю, - ответил Затворник, - но это вон там. И он махнул крылом в сторону огромного сверкающего круга, только по цвету напоминавшего то, что они когда-то называли светилами. |
no subject
- После смерти нас, как правило, ввергают в ад. Я насчитал не меньше пятидесяти разновидностей того, что там происходит. Иногда мертвых рассекают на части и жарят на огромных сковородах. Иногда запекают целиком в железных комнатах со стеклянной дверью, где пылает синее пламя или излучают жар добела раскаленные металлические столбы. Иногда нас варят в гигантских разноцветных кастрюлях. А иногда, наоборот, замораживают в кусок льда. В общем, мало утешительного.
- А кто это делает, а?
- Как кто? Боги.
- Зачем им это?
- Видишь ли, мы являемся их пищей.
no subject
Облом богам входит в праздничное меню, а то как же.
no subject
no subject
no subject
Первопубликация.
no subject
no subject
Еще про догмат о непогрешимости хорошо.
no subject
Все так! Все так!
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject