Я, кажется, понял, за что хорошие люди взъелись на П.
Конечно, самое важное место - это "другие ветераны". Вот этого ему простить не могут. Причем многие, вероятно, даже неосознанно.
Мы хотим, чтобы Сахарова вернули из Горького, а Солженицына снова приняли в Союз Писателей. И бойцов антисовестких формирований (тех, кто докажет, что ни в чем не виноват), разумеется, необходимо реабилитировать. Ну и восстановить Рабиновича в партии, само собой.
Но уже то, что бойцов УПА то ли приравняли, то ли собираются приравнять к ветеранам Сов.Армии - кажется перебором. А уж идея, что это ИМ зазорно быть рядом с экс-карателями и экс-завоевателями Европы - выбывается за грань.
Как сказал мне один друг и френд - "многим людям гораздо проще поверить, что Советская Армия изнасиловала в Восточной Пруссии 100 миллионов немок, чем в то, что Шухевич не убивал евреев".
Граница - та что между Брянском и Конотопом, граница между Русью постсоветской и Русью антисоветской - она не только на карте Европы. Она проходит между нами, между ближайшими друзьями и родственниками. Порой она проходит по нашим душам.
Конечно, самое важное место - это "другие ветераны". Вот этого ему простить не могут. Причем многие, вероятно, даже неосознанно.
Мы хотим, чтобы Сахарова вернули из Горького, а Солженицына снова приняли в Союз Писателей. И бойцов антисовестких формирований (тех, кто докажет, что ни в чем не виноват), разумеется, необходимо реабилитировать. Ну и восстановить Рабиновича в партии, само собой.
Но уже то, что бойцов УПА то ли приравняли, то ли собираются приравнять к ветеранам Сов.Армии - кажется перебором. А уж идея, что это ИМ зазорно быть рядом с экс-карателями и экс-завоевателями Европы - выбывается за грань.
Как сказал мне один друг и френд - "многим людям гораздо проще поверить, что Советская Армия изнасиловала в Восточной Пруссии 100 миллионов немок, чем в то, что Шухевич не убивал евреев".
Граница - та что между Брянском и Конотопом, граница между Русью постсоветской и Русью антисоветской - она не только на карте Европы. Она проходит между нами, между ближайшими друзьями и родственниками. Порой она проходит по нашим душам.
no subject
Но письмо ПОдрабинека ну никак о не изменении названия. Оно объявляет преступниками (вохра - преступники!) тех, кто просит изменить название.
Ну вот как если б я объявил преступниками всех противников абортов. Которые не жгут клиники, а проводят демонстрации.
Это немыслимо тут. А в РОссии инакомыслие можно травить. Государство травило Подрабинека, а он - этих стариков.
Из которых даже про пресловутого Долгих не доказано, что он "вохра". Хотя могу допустить.
no subject