Для меня нация - это метасемья. Социум, с которым я связан общностью культурного, этического, экономического, морального и прочих укладов. Сограждане, в кругу которых у меня не возникает вопросов - что принято/поощряется/допустимо/предосудительно/запрещено, а что - нет. Они во многом такие же, как я. Существование в этой среде требует от меня минимальных усилий, поскольку я обладаю тем же пакетом воспитания/образования/традиций, что и большинство окружающих. В этой среде я не рискую оказаться изгоем, реализуя привычные и естественные для меня модели поведения.
Вот эта привычность - это существенная ценность сама по себе, она здорово упрощает жизнь, снижает бытовые издержки. Я не напрягаюсь, мучительно размышляя, уместно ли пригласить на шашлык из свинины своих знакомых. Я уверен, что если в гостях ограничусь бокалом вина, никто не станет меня спаивать насильно, воспринимая отказ, как оскорбление. Я знаю, что выйдя в сорочке-вышиванке не сделаюсь посмешищем, в которое будут тыкать пальцами. И так далее. Есть множество мелких, даже мельчайших нюансов, которые я не обдумываю - их принятие/неприятие составляет из тысяч фрагментов цельное национальное самосознание. И это самосознание представляет для меня ценность. Можно легко доказать, что 90% этих мелких малозначащих деталей - иррациональны и не имеют никакой практической ценности. Но у них есть метафункция - культурный опознавательный код.
Нация, к которой я принадлежу, как сообщество носителей общего культурного, национального кода, для меня имеет ровно ту же ценность, что и свой дом, свое личное пространство. Только это культурное, укладное и традиционное пространство. Я ничуть не возражаю против развития национальной культуры - силами ее, культуры, носителей. Но я категорически против претензий на модификацию моей культуры со стороны мигрантов.
Если мигрант выбрал мой социум для проживания - на то были причины. Всегда. Эти причины могут быть экономического, политического или гуманитарного свойства - это неважно. Важно, что сменив общество, мигрант получил некий выигрыш в экономическом, политическом или гуманитарном отношении. Он получил этот выигрыш за счет того общества, в котором он поселился - моего общества. Исторический опыт показывает, что экономические, политические и гуманитарные свободы/несвободы в значительной мере зависят от культуры. Исходная культура мигранта породила Э. П. и Г. обстоятельства такие, что он сменил страну проживания. На ту, где культура дает ему Э.П.и Г. свободы в существенно большем объеме. Градиент свобод, вызвавший миграцию, порожден разностью культур. И если мигрант везет вместе со своими пожитками еще и культуру, то, тем самым, он пытается нивелировать разность культур, и, соответственно, уничтожить градиент свобод. Замечу - не увеличивая объем свобод у себя на родине, а уменьшая его здесь, у меня.
Разумеется, явно речь не идет об изменении объемов свобод - только об импорте культур. И распространении этих культур сначала вместе с моей, автохтонной культурой, а затем, как это уже имело во Франции, Германии и Британии - ВМЕСТО моей автохтонной культуры. Этот процесс имеет ровно три возможных пути развития. Первый - кластеризация социума по культурному признаку, с образованием гетто, анклавов, резерваций етц. Лично я не вижу никакой личной выгоды, чтобы допускать де-факто отторжение территорий мигрантами. Это менее кровопролитно, чем явная война, но древо узнается по плодам. Если на земле, где раньше жили мои собратья, нынче живут пришлые - значит на меня наложили контрибуцию. Второй путь - это гибридизация культур. Культур, которые в тысячах мелких деталей притирались веками - каждая отдельно. Мне это неинтересно. Свою порцию культурного кода я получил в нежном возрасте, и изменить его вряд ли смогу - это даже если допустить, что гибрид культур окажется продуктивным. Третий вариант - вытеснение моей культуры культурами мигрантов. Примерно так, как это случилось с индейцами Америки. Тут я тоже не вижу для себя ничего интересного или приемлемого.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Re: лубочного пугала царско-советского имперского разл
Вот эта привычность - это существенная ценность сама по себе, она здорово упрощает жизнь, снижает бытовые издержки. Я не напрягаюсь, мучительно размышляя, уместно ли пригласить на шашлык из свинины своих знакомых. Я уверен, что если в гостях ограничусь бокалом вина, никто не станет меня спаивать насильно, воспринимая отказ, как оскорбление. Я знаю, что выйдя в сорочке-вышиванке не сделаюсь посмешищем, в которое будут тыкать пальцами. И так далее. Есть множество мелких, даже мельчайших нюансов, которые я не обдумываю - их принятие/неприятие составляет из тысяч фрагментов цельное национальное самосознание. И это самосознание представляет для меня ценность. Можно легко доказать, что 90% этих мелких малозначащих деталей - иррациональны и не имеют никакой практической ценности. Но у них есть метафункция - культурный опознавательный код.
Нация, к которой я принадлежу, как сообщество носителей общего культурного, национального кода, для меня имеет ровно ту же ценность, что и свой дом, свое личное пространство. Только это культурное, укладное и традиционное пространство. Я ничуть не возражаю против развития национальной культуры - силами ее, культуры, носителей. Но я категорически против претензий на модификацию моей культуры со стороны мигрантов.
Если мигрант выбрал мой социум для проживания - на то были причины. Всегда. Эти причины могут быть экономического, политического или гуманитарного свойства - это неважно. Важно, что сменив общество, мигрант получил некий выигрыш в экономическом, политическом или гуманитарном отношении. Он получил этот выигрыш за счет того общества, в котором он поселился - моего общества. Исторический опыт показывает, что экономические, политические и гуманитарные свободы/несвободы в значительной мере зависят от культуры. Исходная культура мигранта породила Э. П. и Г. обстоятельства такие, что он сменил страну проживания. На ту, где культура дает ему Э.П.и Г. свободы в существенно большем объеме. Градиент свобод, вызвавший миграцию, порожден разностью культур. И если мигрант везет вместе со своими пожитками еще и культуру, то, тем самым, он пытается нивелировать разность культур, и, соответственно, уничтожить градиент свобод. Замечу - не увеличивая объем свобод у себя на родине, а уменьшая его здесь, у меня.
Разумеется, явно речь не идет об изменении объемов свобод - только об импорте культур. И распространении этих культур сначала вместе с моей, автохтонной культурой, а затем, как это уже имело во Франции, Германии и Британии - ВМЕСТО моей автохтонной культуры. Этот процесс имеет ровно три возможных пути развития. Первый - кластеризация социума по культурному признаку, с образованием гетто, анклавов, резерваций етц. Лично я не вижу никакой личной выгоды, чтобы допускать де-факто отторжение территорий мигрантами. Это менее кровопролитно, чем явная война, но древо узнается по плодам. Если на земле, где раньше жили мои собратья, нынче живут пришлые - значит на меня наложили контрибуцию. Второй путь - это гибридизация культур. Культур, которые в тысячах мелких деталей притирались веками - каждая отдельно. Мне это неинтересно. Свою порцию культурного кода я получил в нежном возрасте, и изменить его вряд ли смогу - это даже если допустить, что гибрид культур окажется продуктивным. Третий вариант - вытеснение моей культуры культурами мигрантов. Примерно так, как это случилось с индейцами Америки. Тут я тоже не вижу для себя ничего интересного или приемлемого.
(продолжение ниже)