До политических наций были религиозные. Например, был исламский мир, объединяющий ютнически абсолютно разные народы, был христианский. Что объединяло мусульманина-тюрка и мусульманина-араба? Уклад жизни и система ценностей, прозрачная и прогнозируемая для единоверца.
"Что объединяло мусульманина-тюрка и мусульманина-араба?" Я бы не был столь категоричен. Крестьянин-тюрок и крестьянин-араб говорили на разных языках, имели разных правителей, разную культуру и обычаи, уклад жизни и систему ценностей. Единственное, что их объединяло - несколько малопонятных (для тюрка) арабских фраз про аллаха и необходимость формально соблюдать некоторые религиозные обязанности - 5 раз в день молиться, например (причём молились они, естественно, очень по-разному). Общего не больше, чем у православного крестьянина в России и в Эфиопии (ну ладно, в Сербии).
"Система ценностей, прозрачная и прогнозируемая" существовала для высших классов - богослов или придворный в Бухаре, Мекке и Кордобе действительно составляли одну "нацию". Как и средневековое европейское рыцарство (кстати, независимо от религии). Или монашество. Но эти социокультурные группы не апеллировали к (якобы) общему происхождению, истории и политике, поэтому не были нациями.
Новое время транслировало единую систему ценностей в массы населения. Обязательная военная служба, обязательное школьное образование, обязательный государственный язык (и идеологически верные газеты на нём) - вот и вышла политическая нация.
Средневековый крестьянин-тюрк и крестьянин-араб, несомненно, принадлежали к рдной "метасемье"; их междуусобицы, если таковые возникали, ставили целью покорение, а не уничтожение, как в случае конфликтов с крестоносцами, например.
Перейдя к долее близким нам временам, можно вспомнить, что для вступления в Запорожскую Сечь было достаточно предбявить доказательство принадлежности к христианской церкви восточного обряда (перекреститься). Религиозная принадлежность жителей Дикого Поля однозначно предопределяла список врагов и список союзников и была несомненным признаком нации при отсутствии государства.
Если обратиться к еще более близким временам, то можно напомнить, как еврейская нация сохранила свою идентичность в условиях многовекового отсутствия государства и, соответственно, "обязательной военной службы, обязательного школьного образования, обязательного государственного языка (и идеологически верных газет на нём)". При этом религия является единственным демиургом еврейской нации: чисто генетически, сефарды и ашкенази не ближе друг к другу, чем, например, китайцы и американские индейцы.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Re: специфичное понимание национализма
религиозные нации
Я бы не был столь категоричен. Крестьянин-тюрок и крестьянин-араб говорили на разных языках, имели разных правителей, разную культуру и обычаи, уклад жизни и систему ценностей. Единственное, что их объединяло - несколько малопонятных (для тюрка) арабских фраз про аллаха и необходимость формально соблюдать некоторые религиозные обязанности - 5 раз в день молиться, например (причём молились они, естественно, очень по-разному).
Общего не больше, чем у православного крестьянина в России и в Эфиопии (ну ладно, в Сербии).
"Система ценностей, прозрачная и прогнозируемая" существовала для высших классов - богослов или придворный в Бухаре, Мекке и Кордобе действительно составляли одну "нацию". Как и средневековое европейское рыцарство (кстати, независимо от религии). Или монашество. Но эти социокультурные группы не апеллировали к (якобы) общему происхождению, истории и политике, поэтому не были нациями.
Новое время транслировало единую систему ценностей в массы населения. Обязательная военная служба, обязательное школьное образование, обязательный государственный язык (и идеологически верные газеты на нём) - вот и вышла политическая нация.
Re: религиозные нации
Перейдя к долее близким нам временам, можно вспомнить, что для вступления в Запорожскую Сечь было достаточно предбявить доказательство принадлежности к христианской церкви восточного обряда (перекреститься). Религиозная принадлежность жителей Дикого Поля однозначно предопределяла список врагов и список союзников и была несомненным признаком нации при отсутствии государства.
Если обратиться к еще более близким временам, то можно напомнить, как еврейская нация сохранила свою идентичность в условиях многовекового отсутствия государства и, соответственно, "обязательной военной службы, обязательного школьного образования, обязательного государственного языка (и идеологически верных газет на нём)". При этом религия является единственным демиургом еврейской нации: чисто генетически, сефарды и ашкенази не ближе друг к другу, чем, например, китайцы и американские индейцы.