У тов. Коммари прошел период вменяемости и он взялся за старое

[taki_net]

Накатал пост, что в СССР западные радиоголоса слушали свободно, но из-за очевидного вранья им никто не верил, а верили правдивым советским радио и ТВ. В комментах другие свидетели эпохи все это подтверждают, добавляя, что надо было все это РАЗРЕШИТЬ, чтобы снизить пропагандистское воздействие (ну да, логика не ночевала, плевать, логика даже не буржуазная, а рабовладельческая классовая лженаука).

По моим наблюдениям, это случилось после Майдана.

Так что украинский вопрос губит не только русских либералов, но и русских коммунистов.

Comments

[van-der-moloth.livejournal.com]

Сорри, а что, уголовное наказание за сам факт прослушивания радио, таки было?

[taki-net.livejournal.com]

В СССР вообще не было (по политике) наказания "за что-то". Мотив, отношение к сов. власти был определяющим для квалификации действий как "политическая незрелость, проработать на бюро комсомола" vs "преступление, сажать".

Слушание Свободы, наличие расписания, подбор специального приемника, чтобы слушать именно Свободу - было сильным аргументом, чтобы квалифицировать как преступление все остальное - анекдоты, "дал почитать книжку" и т.д.

Воображаемая ситуация "только слушает РС и больше ничего", по букве УК, ненаказуема. Но как об этом узнали органы? Сосед услышал? Так ты нарочно делал громко, чтобы распропагандировать соседа, это уже 70 статья.

[van-der-moloth.livejournal.com]

Ага, подкинул ему ссылку на Буковского.

[nick-55.livejournal.com]

подбор специального приемника
- то есть практически любого советского приемника первого класса. Купил на С.-Кудринской , даже не "Спидолу, а "Меридиан" или "Ленинград" - и слушай.

[scythean.livejournal.com]

Да не было конечно. Старались даже из КПСС не исключать, советовали только не слушать в присутствии стукачей.

[caballo-marino.livejournal.com]

Надо было разрешить то, что не запрещено, чтобы снизить пропагандистское воздействие, которого не было? Сильно.

[taki-net.livejournal.com]

Ага.

[monle.livejournal.com]

украинский вопрос губит всех.
и все высвечивает, всю т.н. левизну.

[van-der-moloth.livejournal.com]

Ты вообще допрыгаешься, что тебя разоблачат как буржуазного агента :)
Товарищ Ивия уже роется в "Молоте ведьм", подыскивая подходящий уклон.

[monle.livejournal.com]

угу, угу.
на выходных таки намериваюсь отчет о майдане писать с фоточками страшных недобитых фошистов-бандеровцев и их братаниях с мелкобуржуазными лавочниками, прямо не отходя от майдана!!!111

[olga-smir.livejournal.com]

слушайте, я уж боюсь прям быть заклеймленной тоже елки как агент кгб, но вроде ведь действительно ничего страшного - ну по малолетству помню папка слушал, мать орала ещё, прямо с приемником спорила))) - но мотива что мол это преступление, посадят - вроде не помню такого, чего не так-то?
и я кстати тоже считаю что надо было не глушить - вот что глушат помню - мать орет, там все скрипит и гремит, и что свободы всяческие надо было ввести я тоже так считаю, может я тоже прям рабовладелец что ли

[taki-net.livejournal.com]

А я и не говорю, что страшно. На Северном Кавказе вон страшнее, чем при Сталине в 37 году было.

[olga-smir.livejournal.com]

ок, скажу по-другому. это не было уголовным преступлением, что собственно и утверждается с заметке. и мои родаки кроме всего совершенно не шугались, что вот я расскажу в детсаду каком или в школе. а они были отнюдь не отмороженные герои подпольщики - борцы с советской властью, обычные не шибко храбрые люди.

[van-der-moloth.livejournal.com]

Я у Коммари ссылку на Буковского оставил.
В общем, это не преступление, а такая деталька для формирования образа антисоветчика. Примерно как аморалка.

Политическое следствие в СССР - процедура совершенно особая, ни в какие кодексы не укладывающаяся. Не случайно самый лучший следователь КГБ профессионально не способен вести обычное уголовное дело и даже пустячную карманную кражу не сможет раскрыть как следует. В уголовной практике дело возникает при совершении преступления. Допустим, произошло убийство - это и есть основание для возбуждения дела. Так это и называется - дело об убийстве гражданина такого-то. Следствие изучает обстоятельства убийства, личность убитого, его связи и взаимоотношения с окружающими, перебирает возможных убийц, исследует их отношения с убитым. Наконец, если повезет, убийцу находят, собирают доказательства его причастности к преступлению, отпечатки пальцев, следы крови и т.п. Если доказательств недостаточно - его оставляют в покое, ищут другого возможного убийцу. Не нашли - дело об убийстве так и остается нераскрытым. Но всё в таком деле на своем месте: свидетели - только свидетели, подозреваемый в убийстве подозревается только в убийстве, следователь - просто следователь, адвокат - просто адвокат.

В политическом следствии дело заводится на человека, ибо, по мнению КГБ и партийного начальства, его пора сажать. Скопились какие-то доносы о его высказываниях, намерениях, контактах, влиянии на окружающих, о том, что он кому-то мешает или, наоборот, отказывается помочь, слишком много знает и болтает об этом или, напротив, ничего знать не хочет. Словом, пора сажать человека, созрел. А еще чаще - созрел для посадки целый круг людей, надо их приструнить: кого-то посадить, кого-то взять на крюк. Поэтому из такого круга сначала выбирают человека или наиболее уязвимого, способного сломаться, склонного к компромиссам. или, наоборот, такого, что его арест произведет на весь круг наибольшее впечатление. Или даже того, кто действовал меньше других, чтобы навалить на всех ответственность: "Вот, вам ничего, а он (или она) сидит...", "Втянули человека в ваши Дела, теперь он за вас расплачивается". Или берут вокруг кого-то очень активного, надеясь внушить подозрения, что он-то, остающийся на свободе, сотрудничает с КГБ. Есть, конечно, случаи исключительные, когда арест форсируется неожиданным происшествием, вроде нашей демонстрации, но само следствие и в этих случаях идет по обычным законам, сформулированным известной фразой: "Был бы человек, а статья найдется". Кстати, о статье. Если человека арестовывают по уголовному делу, его же не обвиняют в убийстве вообще, воровстве вообще или мошенничестве как таковом, но в убийстве кого-то, воровстве чего-то или конкретных случаях мошенничества. По политической статье обвинение запросто дается по формулировке статьи, а факты подбираются вовремя следствия: что удастся подтвердить показаниями, признанием, материалами обысков, то потом и войдет в обвинительное заключение. А то еще бывает, арестовывают или обыскивают перед арестом под самым неожиданным предлогом: подготовка к покушению на Генерального секретаря ЦК КПСС или неуплата алиментов брошенной семье, попытка убежать за границу или подготовка к ограблению банка. Просто берут самый красочный из доносов на этого голубчика и представляют в партийные инстанции (без них ни один арест не происходит):

- Видите, что за человек! До чего докатился! Давно пора сажать. И пропаганду разводит, и взятки берет, и с женой подрался. Вот и возьмем его пока за драку с женой, а там видно будет.

И начинается дело о гражданине Н. Ведет его не один следователь, а целая бригада, и день за днем, час за часом перебирают они всю жизнь гражданина Н - не может же быть, чтобы этот гражданин никогда ничего "такого" не совершил, нет у нас таких чистеньких. Ну, если не хотел убить Генерального секретаря, так ругал его спьяну, или Америку хвалил, или взятку дал, или продал что-нибудь "налево". Как у Кафки: вина должна сама себя обнаружить. Ведут наше дело о демонстрации, арестовано пять человек, на площади было от силы пятьдесят, а обыски проводят у ста и забирают, естественно, весь самиздат. Тут и средство запугивания, и надежда что-то "выловить".

[van-der-moloth.livejournal.com]

А пуще всего бригада следователей интересуется интимной жизнью гражданина Н: с кем спал, где, когда и каким способом? Кто не без греха? - сознайтесь. И уж если такой грех обнаружен, то сразу убито несколько зайцев. Во-первых, у гражданина Н жена, и он вовсе не хочет, чтобы она узнала все его грехи. Во-вторых, у той гражданки, с которой был грех, есть муж, который этим обстоятельством весьма заинтересуется. Он - готовый союзник следствия, такое вспомнит о гражданине Н, что только руками разведешь. В-третьих, сама эта гражданка чего только не подпишет, чтобы муж не узнал лишнего. Да мало ли тут комбинаций возникает! Успевай записывай. И, наконец, весьма отчетливо проступает аморальный облик гражданина Н, его, так сказать, подлинное лицо, а это очень пригодится для суда и для газет. Ведь политическое следствие не преступление распутывает, а прежде всего собирает компрометирующий материал. Оно обязано выяснить, почему гражданин Н, внешне вполне советский, выросший в советской семье, воспитанный советской школой, вдруг оказался таким несоветским. Это надо установить и сообщить наверх, партийным органам, для обобщения и принятия мер.

Человек, по партийным понятиям, ни до чего не может додуматься просто так, сам. Тут должно быть чье-то "влияние": или буржуазной пропаганды (выяснить, как проникла!), или какого-нибудь антисоветски настроенного типа (выявить и взять на заметку!). В крайнем случае, следствию приходится констатировать недостаток воспитательной работы с гражданином Н. Это уже совсем скверно, и кто-то из партийных товарищей у него на службе или в институте получит выговор. До этого предпочитают не доводить и настаивают: "Ну, подумайте, видимо, кто-нибудь на вас влиял?.. Кто?"

Конечно же, к концу следствия, под тяжестью улик, гражданину Н полагается раскаяться, осознать свои ошибки или хотя бы посожалеть о содеянном. Иначе скверно приходится уже самим следователям: политическое следствие - это в первую очередь воспитание заблудшего, а следователь - воспитатель и политический наставник.

Главное оружие следователя - юридическая неграмотность советского человека. С самого дня ареста и до конца следствия гражданин Н полностью изолирован от внешнего мира, адвоката увидит, только когда дело уже окончено. Кодексов ему не дают, да и что он поймет в кодексах? Вот и разберись: о чем говорить, о чем не говорить, на что он имеет право, а на что - нет?

Человек, арестованный в первый раз, обычно твердо уверен, что его будут пытать или как минимум бить. Следователь его в этом не разубеждает. Напротив.

- Ну, что ж, - цедит он зловеще, - не хотите добром признаваться, вам же хуже. Потом пожалеете. Что "хуже" - не объясняется.

[olga-smir.livejournal.com]

мне это все отвратительно, если оно так было, я вообще против полиции, в общем, а уж тем более - отвратительна политическая полиция.
мне непонятно другое. почему как само собой разумеющееся заявлено, что такие "яйца" как свобода слова и прочее могут быть (?!) только при капитализме.

[int19h.livejournal.com]

>> В комментах другие свидетели эпохи все это подтверждают, добавляя, что надо было все это РАЗРЕШИТЬ, чтобы снизить пропагандистское воздействие

Там говорили не о том, чтобы разрешить, а о том, чтобы не глушить. Согласитесь, здесь есть некоторая разница. Факт глушения при этом признается всеми.

[taki-net.livejournal.com]

Там есть слова "свобода радиовещания", вообще-то.

[cheeha.livejournal.com]

В каком смысле "слушали свободно"? "Свободу" глушили всегда. Би-би-си, "Голос Америки" и "Немецкую волну" начали глушить с 21 августа 1968. Конечно, за то, что ты у себя дома слушаешь враждебные голоса, человека не сажали (впрочем, мы и так все сидели в СССР - Большой Зоне), но если человек захотел обсудить услышанное с сотрудниками или соседями, то это уже ст.70 (или её "лёгкий" вариант - 190) УК РСФСР.

[nick-55.livejournal.com]

То-то все ловилось направо и налево. В стройотряде был весьма средний ламповый приемник, прекрасно себе ловил "Немецкую волну" при всех глушилках.
Сотрудники или соседи - это смотря какие. У нас трепались о чем угодно, но так и не нашлось никого, чтобы сообщить "куда следует". Зато теперь в ЖЖ в список "кремлеботов" запишут:)

[eh49.livejournal.com]

>«У нас трепались о чем угодно, но так и не нашлось никого, чтобы сообщить "куда следует"».<

Трепаться можно было, но это вовсе не означало, что никто никуда не сообщал.

Был у меня знакомый, который в 1970-е годы время от времени посылал в советские газеты критические отклики на публикуемые статьи. Разумеется, не под своим именем. Никто его не трогал и не вызывал на допросы до тех пор, пока он не подал документы на выезд в Израиль. Вот тогда-то его и вызвали в КГБ и предъявили все его анонимные послания в газеты. Ему поставили условие: публично отказаться от выезда из СССР и осудить сионистов и антисоветчиков. Этого сделать он не согласился и получил по ст. 70 УК РСФСР 4 года строго режима и 3 года ссылки. Отсидев свой срок, выехал с престарелой мамой на Запад. Будучи по образованию биологом и автором книги по морфологии мозга, изданной в СССР, США и ГДР, после выезда из страны он преподавал в университетах Израиля и США.

Среди моих знакомых было несколько человек, которые согласились (предупредив меня) давать информацию обо мне. Последний такой «стукач» благодаря согласию сотрудничать с КГБ получил визу для поездки в Финляндию, откуда был вывезен родственниками в Швецию. Меня же самого по поводу моих разговоров в КГБ не вызывали. При моей тогдашней репутации бояться мне уже было нечего, поэтому я был свободен в своих высказываниях.

[ygam.livejournal.com]

Когда мне было 11 лет (лето 1984 года), мы с папой и еще несколько семей поехали на байдарках в Карелию, и я помню, среди прочего, что взрослые радовались тому, что там свободно ловятся радиоголоса, в отличие от миллионного Харькова - но я был слишком маленьким, чтобы понимать источник их радости. У россиян 1980х годов рождения таких воспоминаний не может быть.

[rakugan.livejournal.com]

>> Так что украинский вопрос губит не только русских либералов, но и русских коммунистов.

Да, увы :( Лакмусовая бумажка.

[quichenotte.livejournal.com]

На самом деле, в ленинградской области, например, слушать голоса было гораздо легче, чем в самом городе.

[alexey-pl.livejournal.com]

Но он по разному их губит. Разный цвет лакмусовой бумажки.
Те либералы, кто спотыкается на украинском вопросе -- про них сразу становится ясно, что это не либералы.
А среди коммунистов украинский вопрос выявляет настоящих коммунистов.