![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Под катом - старая заметочка, написаная в полемике с еще более старой статьей ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
morreth (когда я даже не знал, что есть такая юзер). Полемики не получилось, а заметочка осталась, и кое-какие мысли оттуда я считаю актуальными.
Что, по моему мнению, происходит с этикой в Мире Полдня?
Нормально там все происходит. Условия задачи: создаем общество реального гуманизма и наделяем его эффективной системой индоктринации своих ценностей (в виде строгой науки воспитания). Реальный гуманизм, упомянутый выше - это такая общественная среда, в которой человек никогда не должен выступать в роли орудия другого человека. Рабство, короче говоря, отменяется, причем по честному, без переназывания. После этого человеческая душа исследуется в таких стерильных условиях: какие именно траблы характерны именно для человека по его природе, а не спровоцированы социальной средой. Сначала было много наива, молодым авторам казалось, что таких траблов будет хотя и много, но резко меньше, чем в "эксплуататорском" обществе. Очень быстро стало ясно, что это совершенно не так, что множество тараканов человек носит с собой. Что, собственно, главные из них - страх смерти, эгоизм любовного обладания, неготовность взвешивать проблемы других людей на тех же весах, что и свои - никуда не деваются. Эталонный роман про это - "Далекая радуга", читать обязательно.
И разумеется, никакой универсальной этики у коммунаров нет (тут читатель обманывается, опираясь на собственный опыт общения с религиями и идеологиями). Есть несколько простейших аксиом, вроде Золотого правила ("не делай ближнему того, чего себе не желаешь", или "делайте то, чего и себе желаете"). Даже кантовского категорического императива там, кажется, нет. Такая примитивная этика, естественно, неплохо (хотя и не без сбоев) работает на этически очень простой обыденной жизни коммунаров, но пасует, например, при попытке приложить ее к жизни эксплуататорских обществ. Не то чтобы она в принципе не работает, но от простеньких аксиом слишком далека логическая дистанция до конфликтов этих миров, не успеваешь ее продумать и проговорить, пока летит пуля.
Зато обитатели темных миров, не имея Золотого правила, имеют огромный практический опыт физического и, иногда, морального выживания в своих "преисподних". Отсюда и получается, что Гаг справляется с ситуацией, с которой не справляется Корней, а Максим учится у Вепря и других, не прошедших школу ВТВ ("Высокой теории воспитания") саракшцев.
Чего тут не понимать? Корней или Максим ни разу не лучше Гага или Рады, или Вепря - им посчастливилось немного больше знать. Помните, что говорит Максим, уходя на свое, вероятно, смертельное дело? Он не говорит Вепрю "запомните, каждый человек свободен постольку, поскольку его свобода не вторгается в область свободы других" или другие какие аксиомы ВТВ. Он сообщает ему АСТРОНОМИЧЕСКИЙ факт. Он знает, что из этого, лежащего вне морали факта - Вепрь достроит этику лучше его. Потому что Вепрь уже давно прощается с женой навсегда, когда выходит на улицу.
По мере нарастания печального опыта - сколь много из багажа смерти, боли и предательства человек носит в своей душе, не передоверяя обществу, Стругацкие приходят к выводу, что само хваленое общество может коррумпироваться этими свойствами душ его обитателей. Про это - "Жук в муравейнике". Про то, как запредельный страх лишает добрых гуманистов и разума, и сострадания, а один психически больной карьерист может манипулировать этим страхом и организовать из общества машину травли и уничтожения человека.
Стоит ли называть это кризисом гуманистического общества? Да нет, просто Стругацкие избавлялись от иллюзий, которых, впрочем, с самого начала было немного (по существу, вычтите из ранней-преранней "Далекой радуги" Горбовского, и там будет такой же бардак, и Ламондуа будет так же манипулировать людьми, как Сикорский в "Жуке"). Это они, похоже, понимали с самого начала. Что бОльшая часть тараканов - наши собственные.
Так зачем же оно нам нужно, это общество гуманизма? Помните, что ответил на аналогичный вопрос Максим в финале "Обитаемого острова" - дескать, жандармерия на месте, война на месте, инфляция - а ты знаешь, что такое инфляция (говорит Сикорски, примериваясь уже, вероятно, кого-нибудь убить под благовидным предлогом, что "все равно же война, жандармерия и инфляция"). Да, говорит Максим, но не будет башен. Теперь люди сами будут решать, как им жить дальше, а не оператор Центра.
Вот и все. Механизм, которым одни люди мучают других - должен уйти, чтобы люди сами решили, хотят ли они жить так или иначе. Хотят ли они жить, в конце концов.
morreth (когда я даже не знал, что есть такая юзер). Полемики не получилось, а заметочка осталась, и кое-какие мысли оттуда я считаю актуальными. Что, по моему мнению, происходит с этикой в Мире Полдня?
Нормально там все происходит. Условия задачи: создаем общество реального гуманизма и наделяем его эффективной системой индоктринации своих ценностей (в виде строгой науки воспитания). Реальный гуманизм, упомянутый выше - это такая общественная среда, в которой человек никогда не должен выступать в роли орудия другого человека. Рабство, короче говоря, отменяется, причем по честному, без переназывания. После этого человеческая душа исследуется в таких стерильных условиях: какие именно траблы характерны именно для человека по его природе, а не спровоцированы социальной средой. Сначала было много наива, молодым авторам казалось, что таких траблов будет хотя и много, но резко меньше, чем в "эксплуататорском" обществе. Очень быстро стало ясно, что это совершенно не так, что множество тараканов человек носит с собой. Что, собственно, главные из них - страх смерти, эгоизм любовного обладания, неготовность взвешивать проблемы других людей на тех же весах, что и свои - никуда не деваются. Эталонный роман про это - "Далекая радуга", читать обязательно.
И разумеется, никакой универсальной этики у коммунаров нет (тут читатель обманывается, опираясь на собственный опыт общения с религиями и идеологиями). Есть несколько простейших аксиом, вроде Золотого правила ("не делай ближнему того, чего себе не желаешь", или "делайте то, чего и себе желаете"). Даже кантовского категорического императива там, кажется, нет. Такая примитивная этика, естественно, неплохо (хотя и не без сбоев) работает на этически очень простой обыденной жизни коммунаров, но пасует, например, при попытке приложить ее к жизни эксплуататорских обществ. Не то чтобы она в принципе не работает, но от простеньких аксиом слишком далека логическая дистанция до конфликтов этих миров, не успеваешь ее продумать и проговорить, пока летит пуля.
Зато обитатели темных миров, не имея Золотого правила, имеют огромный практический опыт физического и, иногда, морального выживания в своих "преисподних". Отсюда и получается, что Гаг справляется с ситуацией, с которой не справляется Корней, а Максим учится у Вепря и других, не прошедших школу ВТВ ("Высокой теории воспитания") саракшцев.
Чего тут не понимать? Корней или Максим ни разу не лучше Гага или Рады, или Вепря - им посчастливилось немного больше знать. Помните, что говорит Максим, уходя на свое, вероятно, смертельное дело? Он не говорит Вепрю "запомните, каждый человек свободен постольку, поскольку его свобода не вторгается в область свободы других" или другие какие аксиомы ВТВ. Он сообщает ему АСТРОНОМИЧЕСКИЙ факт. Он знает, что из этого, лежащего вне морали факта - Вепрь достроит этику лучше его. Потому что Вепрь уже давно прощается с женой навсегда, когда выходит на улицу.
По мере нарастания печального опыта - сколь много из багажа смерти, боли и предательства человек носит в своей душе, не передоверяя обществу, Стругацкие приходят к выводу, что само хваленое общество может коррумпироваться этими свойствами душ его обитателей. Про это - "Жук в муравейнике". Про то, как запредельный страх лишает добрых гуманистов и разума, и сострадания, а один психически больной карьерист может манипулировать этим страхом и организовать из общества машину травли и уничтожения человека.
Стоит ли называть это кризисом гуманистического общества? Да нет, просто Стругацкие избавлялись от иллюзий, которых, впрочем, с самого начала было немного (по существу, вычтите из ранней-преранней "Далекой радуги" Горбовского, и там будет такой же бардак, и Ламондуа будет так же манипулировать людьми, как Сикорский в "Жуке"). Это они, похоже, понимали с самого начала. Что бОльшая часть тараканов - наши собственные.
Так зачем же оно нам нужно, это общество гуманизма? Помните, что ответил на аналогичный вопрос Максим в финале "Обитаемого острова" - дескать, жандармерия на месте, война на месте, инфляция - а ты знаешь, что такое инфляция (говорит Сикорски, примериваясь уже, вероятно, кого-нибудь убить под благовидным предлогом, что "все равно же война, жандармерия и инфляция"). Да, говорит Максим, но не будет башен. Теперь люди сами будут решать, как им жить дальше, а не оператор Центра.
Вот и все. Механизм, которым одни люди мучают других - должен уйти, чтобы люди сами решили, хотят ли они жить так или иначе. Хотят ли они жить, в конце концов.
no subject
> разумеется, никакой универсальной этики у коммунаров нет
> (тут читатель обманывается, опираясь на собственный опыт
> общения с религиями и идеологиями)
Да, совершенно так. Достраиваешь этику, исходя из пары полунамёчных фраз -- просто из вектора, стремления к лучшему.
> Он сообщает ему АСТРОНОМИЧЕСКИЙ факт. Он знает, что из
> этого, лежащего вне морали факта - Вепрь достроит этику
> лучше его
Собственно, читатель именно этим и занимается в отношении коммунаров. Стругацкие сообщают нам тоже такой же астрономический факт: дескать, представь, читатель, что общество на тебя больше не давит, и ресурсы не ограничены ничем. "Не ври, делай что хочешь" ©. Вот и посмотрим, чего ты там хочешь, кому из этих наших героев ты посочувствуешь...
Собственно, из этого следует, что Стругацкие никакого Мира Полудня так и не написали. То есть не больше, чем мир воображаемого будущего из "Понедельника": белые развевающиеся одежды, устремлённые к звёздам взгляды, все по очереди вещают о прописных истинах. Поэтому даже нельзя спросить "зачем же оно нам нужно, это общество гуманизма?" -- потому что Мир Полудня это не общество, не жизнеспособная реальность.
Мир Полудня - пробирка, абстракция, основанная на одном допущении: что человек полностью свободен, насколько это вообще возможно. Принцип свободы научных экспериментов, бесплатная линия доставки, всё ради того, чтобы и в других галактиках были бесплатные бутерброды. В апофеозе - людены, отрекшиеся от Земли, но всё равно не способные разорвать связь, страдающие сами и других заставляющие страдать.
И выясняется, что эта свобода ничего не меняет. Социум, лишённый своего "четвёртого постулата", не изменился, Лобачевский не получился, Эвклид по-прежнему верен, даже свободы-то никакой не произошло: человек сам тянется к другим, чтобы ограничивать их свободу, и подвергать риску несвободы себя, это и в Полудне, и в Радуге, и в Стажёрах. Единственные, кто свободен по-настоящему -- людены, которым удалось забыть о людях, ушедшие с Земли в какие-то свои миры. Но о них мы просто ничего не знаем и не можем знать: они уже не люди, и с людьми они не общаются.
Всё это, на самом деле, такое развёрнутое размышление о соотношении свободы и счастья. Комплекс диссидента. Достаточно ли свободы, чтобы быть счастливым? Происходит ли несчастье от несвободы? Румата Эсторский forever. Свобода оказывается мифом: счастье возможно и без неё, а она то ли недостижима, то ли не приносит счастья. Остаётся только прежняя формула: свобода есть осознанная необходимость. Знаю свои пределы - внутри них я свободен. И всё. Как границы возможного ни раздвигай - они всё равно останутся, и свобода определена только ими, и если их нет - то и свободы тоже нет. Увы. Хищные вещи века, коммунистическая версия.