Оба хуже?

Проблема не в том, дорогие мои друзья-феминисты, хорошо или плохо, что тверк объективирует женщин, и хорошо или плохо, что вокруг студий роятся не пчелки, а педофилы. Плохо - однозначно.

Проблема в том, что хуже - объективация+педофилы, или патриотическая истерия в исполнении Следственного Комитета РФ. Несколько лет назад я бы сказал, что педофил все же хуже прокурора, а сегодня, когда золотопогонное воинство развязало "гибридную" войну и грозит миру атомной - пожалуй, я потеплел к мерзавцам без погон.

Пару лет назад, рассуждая примерно так (даешь проезд и проход по центру города, водятлы совсем задолбали) я как-то содрал бумажку с номера припаркованного мерина (от метро до работы их там сотни, с бумажками на номерах примерно половина, у остальных номера просто грязью замазаны).

Сегодня мне за это стыдно.

Шарахаемся от куста (2) - теперь Дороти Сэйерс

Роман медовый месяц, мать лорда Питера (изложение идет от ее лица) и его невеста Гарриет "плачут" над слугой Питера, Бантером:

She instantly seized on the ones Peter calls ‘Little Mischief and ‘The Lost Chord’ and said, ‘Somebody who understood him took those-was it Bunter?’-which looked like second sight. Then she confessed she felt horribly guilty about Bunter and hoped his feelings weren’t going to be hurt, because if he gave notice it would break Peter’s heart. Told her quite frankly it would depend entirely on her, and I felt sure Bunter would never go unless he was pushed out. H. said, ‘But you don’t think I’d do that. That’s just it. I don’t want Peter to lose anything.’ She looked quite distressed, and we both wept a little, till it suddenly struck us as funny that we should both be crying over Bunter, who would have been shocked out of his wits if he’d known it. So we cheered up and I gave her the photographs and asked what plans they had, if they had got so far.

Ее внимание неожиданно привлекла одна фотография, которую Питер называет «Маленькая неприятность», или «Утерянная гармония». Она сказала: «Фотографировал кто-то, кто хорошо его знает. Это, наверное, Бантер?» Я удивилась, у нее какое-то седьмое чувство. Потом она призналась, что чувствует себя очень виноватой перед Бантером и надеется, что его сердце не разбито, потому что Питеру будет очень больно. Я ей честно ответила, что все зависит от нее самой и что я совершенно уверена, Бантер никогда не уйдет, пока его не оттолкнут. Харриет сказала: «Я никогда этого не сделаю. Никогда! Я не хочу, чтобы Питер терял хоть что-нибудь». Она ужасно расстроилась, и мы обе немного всплакнули, а потом подумали, как это, наверное, забавно, что мы сидим здесь и оплакиваем Бантера, и рассмеялись. Бантер, наверное, с ума бы сошел, если бы увидел такую картинку. Мы развеселились. Я дала ей другие фотографии и спросила, что они собираются делать дальше.

(перевод уж какой есть, сейчас вышел гораздо лучший, но у меня его пока нет).

Надо сказать, что напрашивающаяся интерпретация, вероятно, была бы опровергнута в неоконченном и брошенном Сэйерс романе "Престолы, господства" (в нем Бантер женится) - но была БЫ. Факт, что Сэйерс не стала это дописывать и публиковать.