Ольга лучше меня сказала

[taki_net]

Оригинал взят у morreth в По следам одного подзамочного разговора

Я вообще-то писатель-фантаст. Многое могу себе представить.
Но есть одна штука, перед которой воображение не то чтобы пасует - а врубает заднюю передачу.

Я пытаюсь представить себе, что вот иду я в колонне "Бессмертного полка" с портретом своего прадеда Ивана. А справа от меня - экзальтированная мамашка с дитем, выряженным в гимнастерку. Слева - ряженый ветеран лет 70 на вид. Спереди - скинхед, обмотанный ленточками полосатыми от гадов до макушки. А сзади - бабка с плакатом "Абама-абизяна".

Вот тут воображение врубает заднюю передачу.
И тут в принципе даже неважно, что во главе колонны Хуйло. Мне вышеперечисленных персонажей хватило бы. Потому что все вышеперечисленные - не компания для прадеда Ивана, никак. Не могу я его портрет нести в таком обществе. Он мне ничего плохого не сделал, чтобы так его позорить.

И вот украинцы этот расклад понимают четко, ничего не надо объяснять. В Днепре патриоты не присоединились к колонне, которую возлавили Вилкул с Удодом. Потому что ну как это, вот мой дед/бабка, и вот тут же рядом это кувшинное рыло, титушковод и вообще скотина. А вдруг в один кадр попадут. Нехорошо. Стыдно.

А россияне - вот умные, порядочные же люди, у меня других во френдленте не водится - почему-то искренне считают, что смогут проплыть с портретами дорогих павших по реке говна, и на лица павших ни капельки не попадет при этом.

Ну-ну.

Comments

[luche-chuchhe.livejournal.com]

Я понимаю, как отделить трагедию от победы получается у ватников. А как это выходит у явных не-ватников - ума не приложу. Т. е. оно же само собой - вспоминаешь деда (или бабушку, или прадеда, у кого как), и в голове образ ужасной трагедии, из которой ценой невероятных жертв народ сумел сделать победу, впрочем, очень горькую и свободы никакой не давшую. Было и страдание, было и сражение, причем страшное - за надежду выжить. Как одно от другого отделить? Неужели нормальный человек, когда будет нести портрет своего близкого, прошедшего войну, не будет оплакивать его страшную судьбу?

Не знаю, у меня складывается впечатление, что об ужасе и трагедии войны публично еще и не начинали высказываться, иначе мы не вели бы этого странного разговора.

Ну т. е. как для меня это выглядит - россияне вместо того, чтобы горевать и злиться, что уроды изгадили и испортили ценное и важжное, и думать, что делать с этим дальше, спорят, а изгадили ли? а надо ли оплакивать? а возможно ли оплакивать? а бывает ли, что оплакивают (не дома, не "интимно" и скрытно)?